Описание опыта:

https://www.nderf.org/Experiences/1maureen_k_nde.html

Морин К ОСП

Домашняя классификация ОСП. 4769 Морин К NDE 8982

Бросая вызов Разуму, Случайностям и Гравитации.

Я Произнесла Молитву: Моё Пробуждение от Глубокого Сна

В качестве «дисклеймера» (отказа от ответственности)—Пожалуйста, не пытайтесь воссоздать мой опыт. Моя встреча с Божественным так же уникальна для меня, как и то, что я являюсь индивидуальным выражением Бога; и всё же каждый человек или существо имеет доступ к Богу. Никто никогда не бывает отделён от Бога как от Источника. Я бы никогда не поддержала и не предложила, какому-либо человеку причинить вред себе или другим людям каким-либо образом, в какой-либо форме, чтобы встретиться с Богом и Ангелами. Пожалуйста, не начинайте, не прекращайте и не изменяйте дозу любого лекарства, которое вы, возможно, принимаете, не проконсультировавшись с медицинским специалистом, сертифицированным или лицензированным медицинским работником. Если вы чувствуете тревогу, депрессию, склонность к самоубийству, безнадёжность или потерянность, пожалуйста, позвоните 911 или немедленно обратитесь за профессиональной помощью.

Я делюсь своей историей с искренней надеждой, что она может вдохновить других, кто задаётся вопросом и стремится узнать, существует ли Бог. У меня определённо есть свой ответ. После знакомства с рассказом о моём опыте, возможно, у вас будет своё мнение.

Я делюсь своей историей, не возлагая никакой вины на тех, о ком пишу. Когда я переживала смерть, я не знала, что существует множество проблем и закономерностей, которые причиняют мне вред, и со временем я научусь решать и исцелять их.

Примерно десять лет спустя я пришла к пониманию того, что у меня были некоторые серьёзные психические и физические заболевания, которые сильно повлияли на меня и которые не были диагностированы и не рассматривались специалистами в области психического здоровья и здравоохранения. Клиническая депрессия, вялость, увеличение веса, чувствительность к холоду, бесплодие и перепады настроения являются основными побочными эффектами целиакии, являющейся серьёзным аутоиммунным заболеванием. Я не знала, что унаследовала её. Непереносимость лактозы, проблемы с кожей и другие пищевые аллергии также сопровождают развитие целиакии. У меня они тоже были.

Я также узнала, что у моего доминирующего родителя, скорее всего, было недиагностированное и нелеченное пограничное расстройство личности. Такое экстремальное и неустойчивое поведение имело известную причину и этимологию.

Я поняла и пришла к выводу, что никаких попыток быть или казаться совершенной никогда не было бы достаточно, чтобы накормить зверя, коим является пограничное расстройство личности. Я потратила огромное количество энергии, скручиваясь в крендель или трансформируясь в любое преобладающее настроение без всякой причины. Никакое моё поведение не было корнем или причиной серьёзного дисбаланса, который затмевал всё и всех в моём мире.

Когда мы росли, чрезмерно доминирующий родитель контролировал всё, о чём мы думали, чувствовали и делали. Если я произносила что-то простое, как, например, приветствие, мой тон или выражение лица часто подвергались сомнению или высмеивались. Не было места для существования отдельной личности с нашими собственными чувствами, мыслями или выбором.

Мы потратили немало времени и энергии, пытаясь унять ярость, которая могла вспыхнуть без всякого повода. Мы пытались предсказать и предотвратить последствия резких перепадов настроения. Мы шли на цыпочках по яичной скорлупе, имея дело с изменчивым Джекиллом и непредсказуемым Хайдом. Это был человек, отвечающий за наши жизни. Мы жили с кем-то, кто заставлял ослика Иа из рассказов о Винни-Пухе, автора Алана Милна, выглядеть невероятно счастливым.

В этой интенсивной реактивной энергии и удушающей обстановке я не научилась распознавать или выражать чувства и эмоции. Я не смогла сформировать своё собственное представление о себе. Испытывать чувства активно не поощрялось. Выражать их было категорически запрещено.

Только один человек в семье имел значение. Остальные существовали, чтобы удовлетворить его потребности. Он был единственным, кто выражал чувства, принимал решения, устанавливал правила или насаждал дисциплину. Он обладал абсолютным контролем —непоследовательным, манипулятивным и насмешливым. Когда его провоцировали, он мог стать жестоким или опасным.

В ущерб себе, будучи ребенком, я отражала убеждения и поведение доминирующего родителя, чтобы успокоить его и меньше страдать от его гнева, насмешек или презрения. Я всегда чувствовала, что что-то не так, но мне постоянно говорили, что я слишком умная и чувствительная. Меня объявляли безумной из-за того, что я не соглашалась с ним. Я единственный человек в моей семье, который когда-либо прямо говорил с ним о его странном сумасшедшем поведении. Он никогда не рассказывал об этом инциденте и никогда не обращался ни за помощью, ни за лечением. Он совсем не менялся до тех пор, пока не прошёл через физическую смерть.

Меня заставляли игнорировать или отрицать серьёзную дисфункцию. Я винила себя в том, что годами перенимала его методы, не подозревая, что у меня были реальные проблемы со здоровьем и психологические симптомы, которые поддавались лечению. У меня был шанс, если бы мне правильно поставили диагноз и лечили.

Я научилась таиться, если не знала, что делать дальше. И часто пряталась, опасаясь, что мой недостаток будет разоблачен или высмеян. Я часто так делала, надеясь, что кто-то ещё рядом со мной знает, как действовать, как, мне казалось, делал мой доминирующий родитель.

Позже, становясь старше, под своим хорошо образованным красноречивым фасадом я чувствовала себя мошенницей. Я часто откладывала или отдавала свою силу другим, которые, по моему мнению, были в чём-то лучше или знали, что лучше для меня. Я также ждала, когда внешние обстоятельства примут решения за меня. Жизнь — это то, что нужно пережить или перетерпеть.

Я пыталась показать, что со мной всё в порядке, но мне всегда казалось, что я терплю неудачу. Когда я больше не могла это скрывать, я отмахивалась, часто громко выражая тревогу и разочарование, поступая как мой доминирующий родитель. Когда я так поступала, я понимала, что что-то было не так, и чувствовала угрызения совести.

Меня научили относиться к чувствам и отношениям, как к неважным и несущественным. Кое-что другое имело значение больше, чем отношения. Контролировать или быть контролируемым — вот единственная модель отношений, которую я узнала и усвоила. Ничего больше. Я изо всех сил старалась ориентироваться и контролировать деструктивные, а затем и саморазрушительные импульсы и реакции.

Каким-то образом мне удалось привлечь приветливого высококвалифицированного мужа, который поначалу хорошо работал за нас обоих. Казалось, он умело справлялся с большинством вещей и, никогда не возражал, когда я просила его о помощи, по крайней мере, так мне казалось в то время. Мы с ним оба укрепились в мысли, что мне чего-то не хватает. Он был лучше меня и процветал, пока я барахталась или пряталась.

Мы боролись за контроль. Я изо всех сил пыталась разобраться в симптомах, которые испытывала, поэтому мы боролись как пара. Я научилась ожидать и всегда принимать худшее. Я была настроена отрицательно и была потеряна. Для меня никогда ничего не было достаточно хорошим. Я была недостаточно работоспособной и неполноценной.

Испытывать позитивные чувства было не по моей части. Я впитала и расширила негативные сигналы, свидетелем которых была. Счастливые люди либо глупы, либо притворяются. Меня учили ожидать худшего и задраивать люки, когда неизменно наступало худшее. Люди должны были соглашаться со мной, чтобы я чувствовала себя в безопасности.

Я жаждала волшебного чистого листа, чтобы каким-то образом начать всё сначала, чтобы у моего мужа был здоровый равноправный партнёр.

По моему настоянию каждый из нас обратился за помощью и посещал индивидуальные консультации с одним и тем же психологом. Я лечилась от клинической депрессии, а мой муж лечился от травмы, полученной в результате сексуального насилия в детстве, и последствий расстройства обучения, известного как дисграфия.

Мне прописали, и я ежедневно принимала Золофт, ингибитор обратного захвата серотонина или СИОЗС. Симптомы депрессии, которые я испытывала, были умеренными, но я была недостаточно работоспособной. Я никогда не чувствовала отсутствия симптомов или значительного улучшения, принимая Золофт.

Мне всегда было трудно принимать решения, потому что я ожидала худшего. Через некоторое время я потеряла или перестала принимать решения. Большую часть времени я чувствовал себя застрявшей или разочарованной в себе. Я чувствовала, что меня неправильно понимают, осуждают и обвиняют все, кто меня знал, особенно я сама.

Тот неуловимый чистый лист, который я искала, появился в виде возможности трудоустройства, которую получил мой муж, спустя десять лет совместной жизни. Он устроился на новую работу, связанную с поездками по всей стране.

Меня досрочно освободили от консультационного проекта без причины или уведомления, поэтому я не работала, когда он переехал на противоположное побережье. Он шёл впереди меня. Я планировала переехать и присоединиться к нему через несколько месяцев, поэтому готовилась и собирала вещи. Средства для семьи добывал он один, работая полный день, преуспевая в качестве руководителя отдела технологий, в то время как я работала над отдельными консалтинговыми проектами.

Через три месяца мой муж позвонил мне и потребовал развода.

Он хотел уйти как можно скорее. Тогда я пришла к пониманию, что это обычная мужская реакция. Как только мужчины решат, что с человеком или ситуацией покончено, им не нужно закрываться. Уход стал для него фактически сделкой, лишённой эмоций или чувств.

В результате он перестал оплачивать счета и расходы за квартиру, которую мы снимали, где я жила. Он настоял на том, чтобы я ничего не требовала от брака и нанял адвоката, чтобы получить развод в течение нескольких месяцев.

В спешке он, по-видимому, не изучил закон о разводе в штате, в котором я жила, потому что развод был обязательным процессом продолжительностью два с лишним года. Коллегия адвокатов рассмотрела записи о нашем браке и вынесла предложения по урегулированию, которые судьи неизбежно одобрили бы. Это был длительный процесс, этапы которого невозможно было обойти. Я не устанавливала сроки проведения слушаний. Это делало само государство. Мой муж нанял адвоката, чтобы представлять его интересы, ещё до того, как я наняла своего.

Я не сделала ничего неразумного, чтобы помешать или замедлить процесс развода. Ничего. На самом деле я потратила деньги впустую на гонорар адвокату, который ничего не сделал по моему делу. Мне пришлось уволить её после нескольких месяцев бездействия и нанять другого, более дорогостоящего. Мы работали над тем, чтобы добиться разумного урегулирования, благодаря которому я могла бы начать новую главу своей жизни.

Мой муж так сильно хотел поскорее развестись, что так и не вернулся, чтобы забрать оставшиеся вещи. Он попросил меня упаковать и подписать его вещи и послал своего бывшего коллегу и друга забрать их, что мы с мамой сделали добросовестно.

Я чувствовала себя виноватой и пристыжённой, потому что просила о финансовом урегулировании, стремясь сохранить купленный нами подержанный компактный автомобиль десятилетней давности, чтобы у меня был надёжный транспорт. Я жила в пригороде, где был ограниченный доступ к общественному транспорту.

События развивались быстро, и я чувствовала себя слишком уязвимой, чтобы вести переговоры от своего имени. Когда мой бывший муж двинулся дальше и начал новую жизнь, я почувствовала себя брошенной. Мне было трудно смириться с тем, как мало внимания он уделял мне в этой главе о разводе. Он совершенно изменился. Я больше не верила, что он будет честен или будет относиться ко мне с уважением. Он относился ко мне с презрением.

Я явно стояла у него на пути, и он негодовал на меня. Он отчаянно хотел, чтобы я ушла из его жизни и пригрозил, что, если я потребую какого-либо финансового урегулирования, я никогда больше не увижу ни его ни его семью. Я всё же потребовала финансового урегулирования, потому что мне нужна была помощь в восстановлении. Это было в моих интересах. Он не соглашался и яростно возражал.

За пять лет мы ни разу не посещали сеансы терапии вместе. Мы никогда не ходили к парам или брачным консультантам, чтобы вместе решать наши проблемы.

Я чувствовала себя обманутой, лишённой возможности что-то изменить, и полностью преданной психологом, который лечил нас индивидуально. Психолог, с которым мы встречались индивидуально, активно помогал моему мужу планировать стратегию выхода. Никто из них не счёл важным поделиться со мной этой информацией.

За пять лет моего лечения психолог ни разу не подумал о том, что мои симптомы, имели биологическую или психологическую причину. Он упустил из виду, что мои поведенческие симптомы были вызваны травмой, полученной в детстве от родителей с пограничным расстройством личности. Он сильно промахнулся и оказал мне настоящую медвежью услугу, потому что я винила себя в проблемах, у которых были реальные симптомы и, что более важно, лечение.

Если раньше у меня и была депрессия, то этот развод отправил меня в штопор. Изнуряющее отчаяние и явная паника обрушились на меня. Любые навыки преодоления трудностей, которые я, возможно, развила, и достигнутый мной прогресс, рухнули. Волны страха и циклы беспокойства поглотили меня. Мне казалось, что я бреду по грязи в каком-то оцепенении.

Поскольку я больше не знала, кому или чему доверять, я перестала посещать сеансы терапии. Я также перестала принимать антидепрессанты, так как они не облегчали и не улучшали ни один из моих симптомов. Совсем.

Благодаря Божественному Вмешательству я смогла лично пройти собеседование и получить консультационный проект в известной профессиональной спортивной организации, которая находилась всего в десяти минутах езды от моей квартиры. Моё работа должна была продлиться несколько месяцев. Чтобы выполнять эту работу, я спала по тринадцать часов в сутки. Я перестала готовить еду, так как это мешало мне спать. Мне нужно было время, чтобы поспать, чтобы вытащить себя из постели и отправиться на работу.

Я приходила на работу вовремя и была достаточно презентабельной, но пугливой и встревоженной. Необходимость научиться пользоваться новой системой электронной почты стала моей окончательной гибелью. Я запаниковала так сильно, что не могла унять дрожащие руки, чтобы печатать на клавиатуре. Я плохо понимала или обрабатывала новую информацию. Мой новый работодатель заметил, что у меня дрожат руки, и решил досрочно расторгнуть контракт без предварительного уведомления.

Я была дома одна, чувствуя себя побеждённой. Я винила и сомневался в себе за всё, что когда-либо говорила или делала, вплоть до того, что ругала и оплакивала себя как полную неудачницу. Я чувствовала себя никчемной, беспомощной, уязвимой и совершенно одинокой без реальных ресурсов или эффективной помощи.

Мой муж обвинял меня в саботаже или манипуляциях всякий раз, когда звонил. Он часто напоминал мне, что не будет мне ни в чём помогать. Он хотел уйти как можно быстрее. Он собирался жить дальше без меня и не хотел иметь никаких связей со мной. Стоял выбор тонуть или плыть, и я тонула. Мне сказали, что, если я не смогу сохранить работу, я могу подать заявление на получение социального пособия и переехать к своим родителям. Каждый раз, когда он звонил, он напоминал мне, что теперь я — их проблема. Не его!

Та маленькая личность, которая у меня была, вращалась вокруг моего замужества. Оставаться замужем было нормой, и я думала, что буду жить так же хорошо. Развод никогда не был на моём горизонте, поскольку мы обсуждали, как начать всё сначала в новом месте, которое обеспечило бы дистанцию от наших проблем и волшебный чистый лист.

Всё казалось мрачным. Мои видимые неудачи нарастали, как и моё беспокойство. Я немилосердно мучила себя. Я моталась по кругу между приступами отвращения к себе, самообвинения и сожаления. Я впала в уныние и отчаяние.

Я считала себя бесполезной и никчемной, не имея возможности обратиться за помощью или ответить. У меня не было ни ответов, ни идей о том, как действовать дальше или делать что-то самостоятельно.

Я слишком много времени проводила одна в своей квартире. Я интересовалась Ангелами и читала книги о них несколько лет назад. Теперь же я была слишком занята, чтобы читать. Несколькими годами ранее я присутствовала на конференции по энергетической медицине. Когда я услышала внутреннее сообщение о том, что я должна отпустить своего мужа, я запаниковала и ушла с конференции пораньше. В то время я не знала, как отпустить его, и мысль об этом приводила меня в ужас. Я чувствовала, что в конце концов сделаю это, когда более прочно утвержусь в своей собственной жизни.

Я вспомнила, что читала о Церкви Единства в книге Нила Дональда Уолша «Беседы с Богом».

Я решила посетить местную церковь Единства в Тинеке, просто чтобы быть среди людей. Да благословит Бог тех прихожан, которые практиковали то, что проповедовали. Они приветствовали меня во всей моей сокрушенности. Обычно я сидела на заднем ряду и тихо плакала.

Это была крошечная христианская метафизическая общинная церковь, которая проводила свои службы в отремонтированном кирпичном доме. Её вместимость составляла не более 80 мест. Так что мой тихий плач на заднем ряду, должно быть, отвлекал их. Там было так много дружелюбных людей с любящими сердцами.

Другие были не так хороши. Некоторые из присутствующих мужчин видели и чувствовали мою уязвимость, когда я находилась в процессе развода. Я была новым лицом, которое стало для них перспективным завоеванием. Там не всегда всё сулило мне что-то хорошее. Я совершала ошибки и позволяла людям запугивать или контролировать меня, когда чувствовала себя потерянной. Когда я поумнела и поняла, что заслуживаю лучшего отношения, внимания и уважения, я ушла от людей, которые играли со мной. Я так рада, что сделала это. Я не горжусь некоторыми способами, которыми я позволяла обращаться с собой, но я научилась. Когда я могла что-то делать лучше, я делала лучше. Я оставила этих людей.

Чувствуя мою растущую борьбу, мои родители любезно предложили отправить меня на выходные на ретрит, который проводила другая «Церковь Единства» в этом районе. Их предложение было очень любезным и щедрым. Я решила принять их предложение и посетить этот духовный ретрит.

Недавно я участвовала в двух консультационных сессиях со служительницей «Единства Монклèра», которая проводила этот Исцеляющий ретрит. Её основной совет состоял в том, чтобы верить, что Иисус поможет мне. Её внимание было сосредоточено на том, чтобы я в конечном итоге получила хорошую работу и новые отношения. Она сказала, что мне не о чем беспокоиться, потому что я красива и найду кого-нибудь другого.

Даже в моём тревожном изменённом состоянии я посчитала эту информацию неверной. Я не искала лёгких и приятных ответов на вопросы об отношениях, я искала реальной помощи и духовного руководства. Её сосредоточенность на достижении желаемого образа жизни и её новый «Volvo» должны были стать для меня красным флагом, чтобы убежать из её офиса и церкви. Нет ничего плохого в том, чтобы владеть прекрасными вещами и наслаждаться ими, но я просто была не в том месте. Мне нужна была немедленная ощутимая помощь.

Я была невероятно расстроена, когда та же самая служительница из «Единства Монклèра», консультировавшая меня на частных встречах, указала мне на кого-то другого во время ретрита. Её сплетни были вопиющими, очевидными и свидетельствовали об отсутствии благоразумия и зрелости. Она, конечно же, не почитала Бога ни в себе, ни во мне.

Несмотря на то, что я чувствовала себя неловко и неудобно из-за такого поведения служительницы «Единства Монклèра», я всё равно решила остаться, так как могла бы чему-то научиться и познакомиться с новыми людьми. Её мелочное, неуместное и непрофессиональное поведение не испортило бы мне впечатления от этого ретрита. Но в церковь «Единства Монтклèра» я больше не вернулась, пока она была служительницей.

Я посещала другую меньшую поместную «Церковь Единства Христа» в Тинеке. Отношение «Церкви Единства» к Богу было более мягким, а Бог казался гораздо более доступным и присутствующим. Этот подход нашёл отклик у меня и отозвался в моём Сердце так, как такого не было в той религии, в которой я была воспитана. Я посещала мессу на втором курсе колледжа, но, когда я больше не могла примирять её принципы и учения с тем, что подсказывало мне моё Сердце, я решила уйти. Моё решение сделать это в одиночку, без активного присутствия Бога в моей жизни, было таким важным, что я даже представить себе не могла.

На этом ретрите, спонсируемом «Монклером Юнити», я участвовала в частном сеансе терапии, где так сильно плакала, что своими слезами залила большое пляжное полотенце. Мой сеанс длился четыре часа, и всё это время я плакала. Сострадательный, чрезвычайно терпеливый консультант был волонтёром. Она была доктором философии, которая изучала энергетическое исцеление, поэтому она предложила свои сеансы ближе к концу этого ретрита. Она предложила мне подумать о том, чтобы обратиться к лицензированному духовному терапевту, чтобы начать помогать мне перестраивать мою жизнь. Она любезно порекомендовала кого-то, кого она знала в моём районе.

Мои родители любезно помогли мне оплатить сеансы, чтобы я поговорила с этим клиническим социальным работником, который согласился снизить свой гонорар. Они знали, что мне нужна дополнительная поддержка в виде профессиональной помощи.

Я не возлагаю на себя никакой вины— меня не учили позитиву, оптимизму, надежде на лучшее. Меня учили, что если я не буду готовиться к дождливому дню, то буду глупой и наивной. Мне говорили, что люди не часто бывают счастливы, и просто молча борются за выживание. Глупо было мечтать или ожидать успеха. Другие люди каким-то волшебным образом добились этого. Я всегда была уверена, что мне не хватает какого тайного знания, если им вообще можно было овладеть.

Правда в том, что мой мозг, тело и душа не были способны чувствовать или генерировать надежду. Мои эмоции и внутренняя химия нуждались в уравновешивании, но я не легко доверяла тем, кто пытался помочь мне в постановке диагноза или назначения лекарств, облегчавших или уменьшавших мои симптомы. Никто этого не делал.

В полном внутреннем смятении я добавила Бога в свой список тех, кто также должен обвинять меня, потому что Он видел и знал всё, что я делала и говорила, что причинило вред мне и другим. Бог также знал, что я притворялась, а затем терпела неудачи раз за разом. Я была виновата в беспорядке, который создала, и в моём нерегулируемом поведении, которое имело реальное физическое, биологическое и медицинское происхождение и могло быть вылечено.

Я верила, что не в состоянии исправить свою жизнь и что я глубоко недостойна второго шанса. Просить прощения даже у себя самой было глупо.

Я не чувствовала и не видела выхода из этой нисходящей спирали. Не знала, как исправить свои ошибки и отчаянно искала тот неуловимый чистый лист, на котором могла бы переписать рассыпающуюся повесть моей жизни.

В запутанном, иррациональном, смятённом, внутреннем безумии я каким-то образом втянула Бога в водоворот эмоций и беспокойств, которые испытывала. Затем я пришла к выводу, что, если бы могла каким-то волшебным образом стереть свои ошибки, тени, и остановить своё внутреннее вращение, я была бы достойна прощения и очищения Богом. Я думала, что у меня может быть есть шанс быть искупленной, по крайней мере, Божьей любовью, если я каким-то образом освобожусь от того, что я сделала или вызвала.

Может быть, если бы я могла просто поспать подольше, то каким-то образом смогла бы обрести внутренний покой и очищение, которые я искала.

Мой Выход

За день до Дня Святого Валентина меня охватила печаль. Я сидела, обняв большой монитор компьютера, с сообщениями электронной почты от моего мужа, и плакала. Так или иначе, я решила, что будет лучше, если я пропущу День Святого Валентина, чтобы мне не было так грустно.

Сон всегда давал мне некоторое утешение. Возможно, моё химически несбалансированное тело и мозг успокаивалось, и я чувствовала себя свободной от своих мыслей, эмоций и беспокойств. И сон приносил мне облегчение и освобождение, которых я так жаждала.

Итак, вооруженная туманным, иррациональным, неправдоподобным новым планом, я решила проспать День Святого Валентина и, возможно, впасть в зимнюю спячку, как медведи. Я запрыгнула в свой компактный автомобиль, за который всё ещё судилась, и поехал на ближайший склад «Костко», где купила десять упаковок универсального снотворного, в каждой из которых было по 100 таблеток. Я часто удивляюсь, насколько невнимательным был этот кассир, чтобы не усомниться в приобретении кем-то 1000 таблеток снотворного. Я никогда этого не узнаю. Я отвлеклась.

Я вернулась в свою одинокую квартиру, которая стала буревестником, символом надвигающейся гибели и неизбежной конфискации. Не помогло и то, что квартира выглядела точно так же, как и тогда, когда мой муж уехал на новую работу. Мне потребовалось много месяцев, чтобы перестать ожидать, что он выйдет из другой комнаты или войдет через парадную дверь. Память преследовала меня.

Я взяла рецептурный антидепрессант «Золофт», который не принимала уже несколько месяцев. Вытащила снотворное из блистеров, опорожнила бутылочки с рецептом и измельчила 1300 таблеток в порошок в блендере. Добавила этот порошок из таблеток в пудинг и всё перемешала.

Я не знала, сколько потребуется времени, чтобы стереть вину, которую я чувствовала за свои ошибки, которые казались мне огромными. Я также не знала, как долго я хотела спать. Я просто хотела обойти День Святого Валентина, поэтому комбинировала лекарства, чтобы заснуть, и не крутиться потом в постели.

В моём несбалансированном изменённом состоянии ума я верила, что, когда проснусь, каким-то образом освобожусь и избавлюсь от причинённого мной ущерба, и проплыву мимо Дня Святого Валентина. Наверное, я думала, что волшебным образом начну всё сначала после того, как высплюсь.

Я позвонила маме, чтобы сказать ей, что мне нужно поспать и что я люблю её.

Затем я съела пудинг, в котором содержался порошок из 1300 таблеток. Я полагаю, что, возможно, к концу я подавилась или срыгнула немного пудинга.

Солнце только что село как в прямом, так и в переносном смысле холодным февральским зимним вечером во вторник.

Я помню, что сидела на диване-футоне в своём кабинете и ждала сна. Прошло совсем немного времени, прежде чем снотворное начало действовать. Когда я попыталась встать, пол и стены совершенно безудержно вращались и катались.

В мой первый момент ясной головы за последние месяцы я поняла, что вся я — а не только те части, которые я хотела очистить от вины, – не спала, а умирала в этот страшный выходной. Я поискала телефон, чтобы набрать 911, но не нашла его.

Чувствуя, что быстро угасаю, я вслух обратилась к Богу, сказав Ему, что умираю.

Я прочитала молитву.

Не помню, о чём я молилась в тот вечер, но хорошо помню, что мне ответил Бог.

Когда я говорила с Богом, я услышала, как громкий мужской голос приказал мне:

«Тебе осталось жить две минуты. Убирайся из этой квартиры сейчас же, или ты там умрёшь!»

Я поблагодарила звучный мужской голос от всего сердца. Я помню, что этот звучный мужской голос был твёрдым, но не сердитым, не обвиняющим и не осуждающим меня. Ему нужно было привлечь моё внимание, что Он и сделал.

Стены и пол теперь вращались и катились так сильно, что я не могла найти надежную опору, чтобы стоять или ходить. Я поползла на четвереньках по ковру, открыла входную дверь, далее по коридору к двери моей соседки. Кажется, я заставила себя постоять достаточно долго прежде, чем постучать в её дверь.

Когда моя соседка открыла дверь, она разговаривала по мобильному телефону. Я твёрдо попросила её, позвонить в службу 911 и сказала, что умираю. Сказала, что не могу найти свой телефон. Когда она посмотрела на меня и поняла, что я говорю серьезно, кажется, она осторожно подвела меня к дивану, где я села, ожидая прибытия скорой помощи. Полагаю, что она протянула мне картонную коробку, так как меня, скорее всего, рвало. Я не помню, чтобы разговаривала с ней или что меня рвало.

Я действительно помню, что скорая помощь быстро прибыла на место происшествия. Помню, как они спросили меня, что я проглотила, и я ответила им, что приняла 1300 таблеток, чтобы уснуть. Кажется, они спросили меня, в какую больницу я предпочитаю поехать. Я произнесла название известной пригородной больницы, которая имела лучшую репутацию в этом районе.

Отвечая, я услышала нотки тревоги в их голосах, поскольку мужчина, врач скорой помощи, настаивал на том, чтобы я как можно скорее добралась до специального оборудования. Я почувствовала, как быстро они готовятся положить меня на носилки и повезти в направлении ближайшего стационара.

Санитар-мужчина заверил меня, что они попытаются спасти меня, если смогут доставить к медицинской помпе для промывания желудка. Я неуверенно ответила, что всё будет хорошо. Что это не его вина, если я не смогу вовремя добраться до помпы. Что я молилась, и Бог заговорил со мной. Я могу только представить, о чём тогда подумал санитар.

Женщина-врач скорой помощи поспешно задавала вопросы моей соседке и попросила разрешения войти в мою квартиру, которое я неуклюже предоставила. Полагаю, что врач скорой помощи искала бутылочки с таблетками и остатки упаковки, чтобы определить, что конкретно я проглотила, и мою контактную информацию для экстренных случаев.

Моя соседка обсуждала мой развод, мою потерю веса на пятьдесят фунтов (прим.22кг) и то, что я не узнала женщину-врача скорой помощи. С моей соседкой я не виделась и не пересекалась несколько месяцев. Она была поражена тем, что оказалась дома, и помогла мне, позвонив в 911, потому что она всегда работала по вторникам вечером.

Врачи скорой помощи громко спорили, какая больница ближе, когда укладывали меня на носилки, стоявшие рядом с открытой входной дверью квартиры моей соседки. Я слышала, как кто-то из них несколько раз и торопливо кричал «ближе всех» и «помпа». Врачи скорой помощи, возможно, связывались с отделением неотложной помощи больницы или с полицией, сообщая им о моем состоянии и их назначении.

«Она не выживет, если мы сейчас же не доставим её в стационар», — были последние земные слова, которые я услышала от мужчины-врача скорой помощи в ту роковую ночь. Я не помню, как меня катили на носилках и спускали на два лестничных пролета из квартиры соседки в ожидающую машину скорой помощи, которая направилась в ближайшую больницу для промывания желудка.

Позже мне сказали, что полиция уведомила моих родителей о том, что я пыталась покончить с собой. Мои потрясённые родители в панике бросились в больницу. Должно быть это был ужасный телефонный звонок и долгая печальная поездка. Ни один родитель добровольно не захочет смотреть, как их ребёнок мучается или страдает.

Мои родители прибыли через час, и им сказали, что я жива, без сознания, и что они работают со мной. Врач скорой помощи не дал им никаких гарантий и никаких прогнозов относительно моего выживания.

Прошло много часов прежде, чем они смогли меня увидеть. Когда мои родители смогли навестить меня, мне сделали интубацию, и мой рот и лицо были в чёрных пятнах от древесного угля. Я была без сознания.

Я абсолютно не помню, как покидала квартиру соседки, как меня перевозили на машине скорой помощи и как меня лечили в отделении неотложной помощи больницы.

Мой визит к Богу и Ангелам.

В молитве я просила Руководства и вдохновения вспомнить и рассказать о своём путешествии на Другую Сторону, чтобы поделиться с вами сейчас.

Слова бледнеют по сравнению с этим опытом, но я сделаю всё возможное, чтобы рассказать свою историю о моём путешествии на Другую Сторону.

Смиренно оставляю описания того, что я видела с благоговением, художникам для визуализации или создания образов. Художник Дэниел Хоулман, кажется, изображает образы, похожие на те, что я видела и испытала на Небесах.

Ощущение восторга, который вызывает красивая музыка в виде волн, ближе всего подходит к описанию того, как появляется захватывающий дух Бог и как он мелодично резонирует.

___________________________________

Всё вокруг меня было легким, неземным, тёплым и живым.

Свет был яснее и ярче, чем я когда-либо видела.

Цвета были невероятно яркими.

Я не чувствовала страха. Не чувствовала боли. Не чувствовала осуждения. Не чувствовала никакой вины. Не чувствовала никакого стыда.

Я не чувствовала здесь никакого страха!

Глубокая Любовь и Покой пронизывали каждое существо повсюду.

То, что я знаю как энергию Ангелов, встретило меня максимально нежно и тепло.

Я почувствовала, что они меня обнимают. Они превратились в волнистые формы и окружили меня.

Их сердца светились, излучая и пульсируя светом ярких цветов.

Моим сердцем, которое тоже тускло светилось, я могла чувствовать, ощущать и слышать телепатически.

Я послала энергетическую волну из своего Высшего Сердца в сердце энергии ангелов.

Они почувствовали, что у меня есть к ним вопрос. Я почувствовала, что посылать им вопросы — это нормально.

Судя по моим сияющим сердечным волнам, я спросила их, было ли то, что я испытывала, реальным.

Ангелы телепатически ответили, что их царство реально. Затем я спросила их, если я с ними, означает ли это, что я умерла. Они телепатически ответили, что моё тело умерло, поэтому моя душа или Высшее Сердце посетило их.

Впервые с тех пор, как я прибыла, я почувствовала страх, подобный тому, который я знала в земном царстве, сформировавшийся в моём Высшем Сердце.

Они мгновенно отреагировали на мой страх, растворив его. Я чувствовала себя охваченной их энергией.

Я чувствовала, что легионы энергетических существ самым тонким присутствием посылали мне утешение.

Я не чувствовала здесь никакой физической боли несмотря на то, что проглотила 1300 таблеток.

Затем Ангелы телепатически объяснили мне, что они будут сопровождать меня в зону обследования, где моё Высшее Сердце сможет лучше приспособиться к тому, что моё тело умерло.

Они рассказали, что люди, которые внезапно скончались или пережили травму в связи со смертью, отправляются на обследование.

Очевидно, моя травма была смертельной.

Ангелы завернули меня в самые тёплые, самые мягкие одеяла, которые не поддаются человеческому описанию. Я устроилась и легла, завернувшись в них.

Я отдыхала, слушая нежную прекрасную музыку сфер. Я помню только, что была окружена Ангелами, которые заботились обо мне. Они были сосредоточены и работали точно и бесшумно.

И телепатически заверили меня, что всё хорошо. Они работали над тем, чтобы сбалансировать мою энергию в моём светлом теле, чтобы начать исцелять моё Высшее Сердце и душу. Я не чувствовала других душ рядом со мной в этой сортировочной комнате. Это тихое местечко было в полном моём распоряжении.

Пока они работали, я снова почувствовала себя в безопасности. Я бы сказала, что я лежала там, пока они плавали; и всё же слово «плавали» кажется не совсем точным.

Ангелы знали и чувствовали, в чем я нуждалась.

Мне не нужно было посылать им сообщения или волны. Когда я формулировала мысль, они меня слышали.

Их энергия всегда присутствовала со мной. Я лежала и спокойно отдыхала, чувствуя, что никогда не остаюсь одна, и это меня очень утешало. Я доверяла им. Я любила их. Их движения были грациозны, а их намерения всегда были благожелательны к моему Высшему Благу.

Когда ангельские энергии, уравновешивавшие моё тело света, закончили свою работу, они мягко удалились.

Я мирно лежала, окружённая одеялами, и небесная музыка наполняла все мои чувства. Не было никакого устройства, стереосистемы или инструмента, которое бы воспроизводило музыку. Или, по крайней мере его не было видно.

И всё же я знала, что музыка прибывала волнами, потусторонними по происхождению.

Я чувствовала, что энергия Ангелов вернётся, чтобы направить меня.

Время и пространство, существующие в человеческом царстве, не существовали в этом энергетическом ангельском пространстве.

У меня не было ни малейшего представления сколько прошло времени. Я получила больше любви, благодати, покоя и безоговорочного принятия телепатически, чем можно передать словами.

Казалось, что каждая частичка моей энергии восстанавливается и обновляется. Я начинала понимать на более глубоких уровнях.

Когда я начала принимать уход своего земного тела, волны тепла и комфорта охватили меня.

Не было ничего, что нужно было делать.

Я отдыхала, пока музыка и свет кружились внутри и вокруг меня. Волны музыки танцевали во мне.

Затем пришла другая группа ангелов, чтобы направить меня к следующему этапу моего путешествия.

Я телепатически поблагодарила ангелов обследования, которые помогли мне.

За неимением лучшего выражения, скажу — мы парили, когда наша энергия перетекала в другое пространство.

Энергия, которая появлялась в виде облачных форм, была скорее ангелами. Они не были целителями или медсестрами по обследованию, как ангелы, которые встретили меня.

Они чувствовали себя так, как будто у них была другая вибрация. Вероятно, они служили другой цели, которую я вскоре обнаружу.

Эти Ангелы просили меня наблюдать и замечать. Я почувствовала, что это было пространство, где не существует земного суда. Просто проницательность.

Они советовали, что мне жизненно важно понять или усвоить эту концепцию, прежде чем я продолжу.

Они заверили и успокоили меня, что всё хорошо.

Затем меня попросили попрактиковаться и послать страх или осуждение чему-то или кому-то. Я так и сделала.

Я наблюдала, как они излучают энергию из своих пылающих сердец в эти страх и осуждение, созданные мною.

И эти страх и осуждение, которые я послала, растворились в одно мгновение у меня на глазах.

Никакая более плотная энергия или свет не могли бы существовать во мне в качестве моего светового тела.

Они попросили меня заметить, что свет в моём Высшем Сердце стал несколько ярче.

Он уже не был таким слабым или тусклым, как тогда, когда я прибыла на обследование.

Я телепатически поблагодарила их за то, что они преподали мне эти простые уроки.

Я почувствовала, что важно овладеть и применить этот навык как можно тщательнее, чтобы я могла пройти и завершить этот следующий этап легко и изящно.

Я начинаю чувствовать и ощущать образы как вибрации, какими они предстали передо мной. Я телепатически спросила, сопровождавших меня ангелов, был ли это обзор жизни. Они ответили, что это действительно был обзор моей жизни.

Они мягко посоветовали мне почувствовать любовь в моём сердечном пространстве. Затем я наблюдала, как передо мной мелькают мои собственные образы. Напрягшись, я ждала появления худших сценариев и моих образов.

Я телепатически поблагодарила энергию Ангелов, когда изображения перестали появляться.

Я почувствовала, что создала более плотные энергии в своей человеческой форме; и всё же эти образы не нервировали меня.

Они касались меня.

Я задавалась вопросом, что происходит в этом пространстве любви и света с образами, которые я создала.

Ничто и никогда не могло подготовить меня к следующему этапу, который начал разворачиваться!

Когда Ангелы начали надевать похожие легкие одежды, одеяние из света начало формироваться и обволакивать меня всей энергией.

Мы могли видеть наши Высшие Сердца как огни, которые светились и сияли сквозь наши лёгкие одежды.

Наши лёгкие халаты были белыми, пропитанными самыми мягкими бледными пастельными тонами. В них был намёк на мерцающий цвет.

Я полагаю, что бледный цвет, появившийся в виде наложения света на мантии, указывал на то, в чём состоял наш луч или роль.

Наши оттенки и вибрации варьировались в зависимости от нашего луча или роли, которую мы выбрали для себя.

Наши Высшие Сердца сияли всеми яркими цветами радуги. Свет, сияющий в моём Высшем Сердце, усилился, но был более тусклым, чем свет Ангелов, который сиял безмерно и был очень ярким и вибрирующим.

Мы продолжили, и Ангелы повели меня в другое огромное пространство.

Хрустальный храм света, сиявший ярче солнца, начал появляться передо мной и Ангелами.

Он излучал ещё более чистую энергию и свет, сверкал и переливался.

Я наклонила голову, чтобы отвести глаза— таким великолепным был свет.

Снова подняв глаза, я увидела самых высоких и ярких светящихся Ангелов, которые образовали передо мной полукруг.

Из своего круга любви и света каждый из них излучал свет и телепатически обращался к моему Высшему Сердцу.

Они попросили меня поднять голову, чтобы они могли обратиться ко мне.

В ответ на мою нерешительность посмотреть на них, они напомнили мне, что это было место, где мне были рады и совершенно любили.

Они просили меня почувствовать и вдохнуть любовь, которую они мне посылали.

Мне потребовалось огромное мужество, чтобы увидеть их. Я была так восхищена их красотой и великолепием.

Члены этого совета Света излучали мне больше любви из своих сердец.

Они телепатически задали мне всего один вопрос и при этом передали свет из своих Сердец в мои.

Они спросили меня: создавала ли ты радость во время своей жизни на земле?

Я снова склонила голову.

Я ответила решительным «Нет!» и это исходило из моего Высшего Сердца. Я никогда не создавала радости, пока была жива. Ни капельки…

Я подумала про себя, что знаю, как пишется слово «радость». И это было всё, что я знала о радости.

Это была не та эмоция, которую я испытывала, так что для меня это было неважно. Я никогда не думала о Радости.

Я знала понятие радости, но не думаю, что когда-либо испытывала радость воочию.

Узнала бы я радость, если бы она пожала мне руку и представилась? Я задумалась.

Они наслаждались внутренним диалогом, который я создавала.

По крайней мере, я знала, что такое смех, подумала я про себя.

Я почувствовала, что не стоит судить или относиться к себе слишком серьёзно.

Я наблюдала, как осуждение остановило поток энергии и света и сделало вибрацию более плотной на этапе обзора жизни моего визита.

Поэтому решила сделать всё как можно проще.

Моими самыми близкими ассоциациями с Радостью были шоколадный батончик с миндалём или мыло для мытья посуды.

Я оценила, что им понравилось моё привнесение небольшого количества легкомыслия во внутренние размышления для формирования ответа.

Их вопрос на мгновение поставил меня в тупик. Это было так просто, но в то же время глубоко.

Они излучали и посылали чистую любовь моему Высшему Сердцу. Чистая любовь, которую они послали мне, мгновенно растворила стыд и вину, которые сформировались в моём Возвышенном Сердце по отношению к выбору, который я сделала в своей жизни.

Они поблагодарили меня телепатически и объяснили, что все мои решения были приняты с уважением.

Они попросили меня поднять глаза и высоко держать голову.

Они подтвердили, что я любима Богом, посылая мне волны чистой любви.

Я сделала так, как они сознательно просили, и медленно подняла голову, чтобы посмотреть на них. Этот светлый ангельский совет излучал чистую любовь, которая наполнила всё моё существо.

Они телепатически спросили меня, люблю ли я Бога. Я ответила, что действительно люблю Бога. Я не колебалась ни мгновения.

Я сосчитала, что в этом лучезарном совете было 12 энергий в виде Ангелов.

Они заверили меня, что я приду, чтобы принять, разделить и стать чистой любовью, как это было у них.

Я была достойна принять и выразить лучезарную Божью любовь.

Я телепатически поблагодарила Совет и Бога, излучая любовь и благодарность к ним из моего Высшего Сердца.

Я просияла при одной мысли о том, что могу научиться создавать радость на Земле по-своему в своей жизни.

Энергия в виде Ангелов, которые сопровождали меня в этот храм сияющего света, появилась и присоединилась ко мне.

Мы осторожно отошли от потрясающего Совета сияющего Света. Пока мы путешествовали, эти ангелы очень мягко напоминали мне о необходимости наблюдать за тем, чего не было в этом пространстве.

Я наблюдала, как любая энергия страха, вины и сомнения мгновенно рассеивалась и растворялась в этой чистой вибрации любви, которая существовала повсюду.

Ангелы сообщили мне, что в моём Высшем Сердце вокруг меня формируется вопрос.

Они телепатически объяснили, что я столкнулась с выбором, который только я могла сделать из своего Высшего Сердца.

Они спросили меня, останусь ли я с ними в этой расширенной Высшей Сердечной энергии или вернусь в свою земную форму?

Мне объяснили, что я согласилась на условия Высшего Сердечного соглашения, который моя душа согласилась выполнить ещё до моего рождения. Мы все заключили эти соглашения, независимо от того, осознаём мы это или нет.

Поскольку Бог уважает любой выбор, и мы живём на планете со свободной волей, я бессознательно решила расторгнуть свой контракт на несколько лет раньше, чем согласилась до рождения. Возможно, по Высшему Сердечному соглашению (Higher Heart contract) у меня оставалось много лет на Земле.

Они объяснили, что, поскольку я нарушила своё соглашение, выйдя раньше, чем было заключено до рождения, я смогу наблюдать за всем, что произошло бы во время моей земной жизни, если бы я решила жить, чтобы выполнить свой первоначальный контракт, но я не смогу помочь или вмешаться каким-либо образом, формой или обличием. По сути, я была бы заморожена и не могла бы действовать до тех пор, пока не достигла бы возраста моего первоначального контракта.

Но если бы переход или смерть осуществились в согласованное время, я могла бы свободно действовать.

Пожалуйста, поймите, Бог уважает все наши решения. Это был контракт души, условия которого соблюдались ради моего Высшего Блага ради Высшего Блага Всех. Никакое ограничение или наказание никогда не предполагалось, не подразумевалось и не вводилось в действие.

Я почувствовала любовь всем своим существом, когда Ангелы объяснили мне условия соглашения моей души. Я не испытывала никакого осуждения, вины или наказания вообще в этой расширенной энергии. Там существует только любовь, если мы решим сознательно подключиться к нашему источнику света, энергии и вибрации.

Когда я впитала эту информацию, я ощутила и почувствовала, что моя ранняя шокирующая кончина причинит моим земным родителям значительную скорбь и боль, превосходящие то, что я когда-либо могла себе представить или предназначить для них. С ними в разуме и сердце я сознательно решила покинуть пространство чистой излучающей Любви и бесконечного Покоя, чтобы вернуться на Землю, энергия которой в то время была намного плотнее.

Ангелы объяснили мне, что моё тело не будет испытывать симптомов от передозировки, печаль со временем рассеется, а тревога со временем пройдёт.

Если этого было недостаточно, они добавили, что я помогу избавиться от депрессии по линии моих предков, чтобы мы все освободились от её власти и атак.

Депрессия и злоупотребление психоактивными веществами свирепствовали в моём роду. Настолько, что мой папа всегда напоминал мне, чтобы я была настороже и следила за тем, что делаю. Пьянство, а затем употребление наркотиков были частью моей истории и, вероятно, ДНК. Он мягко призывал меня быть бдительной и найти своё собственный баланс.

Он никогда не осуждал никого из наших знакомых, кто испытывал трудности и советовал мне не идти по этому разрушительному пути. Мои папа и мама помогли нескольким членам семьи и друзьям, когда они попали в беду.

Я всегда помнила и прислушивалась к его совету. Я благодарю его за заботу о моём благополучии и за то, что он поделился информацией, которой я всё ещё придерживаюсь.

Они также объяснили, что духовные дары, которые дремали во мне, теперь будут активированы. По возвращении я буду служить Богу, и Он будет руководить мной.

Они напомнили мне, что любят меня, как Бог, и обняли меня энергетически.

Всем своим существом я чувствовала, что теперь всегда буду помнить о своей связи с любовью и светом Божьим.

Я телепатически поблагодарила их за любовь и снова почувствовала их энергетические объятия.

В то же мгновение, когда я решила вернуться на Землю, чтобы выполнить своё первоначальное соглашение до рождения, я оказалась перед Советом.

Бог в сияющем свете теперь находился в центре полукруга с тем же Советом Света.

Нет человеческих слов, которые могли когда-либо выразить или хотя бы начать улавливать сущность Бога как любви и света.

Может быть, бесконечное энергетическое расширение?

Итак, я встала перед ними, телепатически поблагодарив их за то, что они снова приветствовали меня в их полном жизни, вибрирующем Совете. Для меня было честью стоять перед ними, так как я чувствовала себя более достойной быть с ними.

Бог с любовью и твёрдостью спросил меня, буду ли я полезной. Я ответила, что буду полезной всем своим Сердцем. Я подтвердила, что буду любить Бога и служить Ему всегда и всеми способами.

Я чувствовала и ощущала, как Бог и окружающий Совет радуются, когда я отвечала из чистой любви.

Я спросила их телепатически, могу ли я создать то, что испытывала здесь, для себя на Земле. Это было всё, что я выбрала. Ощутить это живое чувство всепроникающего покоя внутри себя было моей душевной просьбой.

Я телепатически поблагодарила Бога, Ангелов и своё Высшее Сердечное «я» за то, что они приняли меня во время этого визита и активизировали во мне духовные дары. В то время я понятия не имела, что это значит.

Я говорила и говорила людям, что вернулась бодрой и осознающей свою сознательную связь, но я не прибыла с инструкцией по эксплуатации или дорожной картой.

Я была благодарна за активную связь, но мой процесс обучения был постепенным. Я столкнулась со многими препятствиями на своём пути.

Теперь у меня был шанс сознательно создавать тонкую радость по-своему на Земле. Со временем я начала владеть своей силой, находить и выражать свой голос.

С момента моего визита я никогда не чувствовала себя отделённой или оторванной от Бога как моего бесконечного источника Любви.

В одно мгновение я вернулась на Землю, осознав свою связь с Богом, поскольку моё "Я ЕСМЬ присутствие" было активировано.

Моей миссией стало испытать то, что я чувствовала на Небесах, здесь на Земле. Я выбрала это для себя больше, чем что-либо другое.

Моё возвращение.

Я проснулась, лёжа на больничной койке в отделении интенсивной терапии больницы Святой Марии, чувствуя головокружение, слабость и боль. Мне потребовалось несколько минут, чтобы понять, где я нахожусь и что происходит. Я попыталась заговорить, но не смогла этого сделать, так как меня интубировали.

Прошло два дня, как я поступила в отделении неотложной помощи, и мне предстояло провести два дня в отделении интенсивной терапии и три дня в психиатрическом отделении.

Я поступила во вторник вечером и очнулась в четверг вечером. Я пропустила День Святого Валентина, шокировала и причинила боль своим родителям, встретилась с Богом и Ангелами, согласилась служить Богу, возродилась и вернулась через три дня.

Мне сказали, что врачи отделения неотложной помощи, медсестры и персонал работали надо мной девять часов. Мой желудок промывали в течение девяти часов. Мне провели интубацию и внутривенно ввели огромные дозы древесного угля, чтобы очистить всю мою систему от токсинов из 1300 таблеток, которые я проглотила.

Добрая медсестра поприветствовала меня, когда я проснулась. Я не могла говорить с установленной интубационной трубкой, поэтому я кивнула ей в ответ. Она велела мне сделать глубокий вдох и вытащила огромную интубационную трубку из моего горла. Я села, наклонилась вперёд и меня начало рвать чёрной жидкостью. Медсестра побежала за ведром, чтобы поймать уголь, который вылетел из меня.

Должна сказать, что моё возвращение было настоящим возвращением. Медсестра решила, что может отключить меня от активированного угля. Банка с активированным углем, которая прокачивала жидкость через всё моё тело, была огромной. Она был размером с бутылку воды из офисного холодильника.

Через несколько минут залповая рвота чёрной жидкостью прекратилась. Медсестра объясняла, что она делает и что будет происходить. Меня отключили от некоторых аппаратов, которые наблюдали за мной.

Когда рвота прекратилась, я смогла повернуться и увидеть своих родителей, сидящих на одной стороне моей больничной койки у окон, и другую медсестру, сидящую на противоположной стороне кровати у двери. Палата интенсивной терапии была полностью стеклянной и имела большую открытую дверь, выходящую на пост медсестёр. Я никогда ни до, ни после не видела такой большой палаты интенсивной терапии, как эта.

Первый раз я осталась в больнице на ночь. Это была неизведанная территория. Когда трубку вынули из моего горла, я смогла ответить, только очень тихо.

Я жестом позвала родителей и прошептала маме, что мне очень жаль. Она выглядела успокоенной тем, что я была в сознании, бодрствовала и могла говорить, надеясь, что проглоченное мной не принесёт пролонгированного ущерба. Она выглядела очень усталой. Она наклонилась к моему уху и тихо заговорила со мной, сказав, что она слышала песню, которую пожелала мне. Это была песня Ли Энн Уомак «Я надеюсь, ты танцуешь».

Мой папа остался сидеть, но заговорил со мной сквозь тихие слёзы. Он сказал, что рад, что я проснулась и бодра, и благодарен за то, что я смогла понять, о чём они говорили. Он не знал, не пострадаю ли я.

Он сказал, что ему жаль, потому что знал, что я боролась, но никогда не знал, как сильно я боролась. Теперь он знал. Я сказала ему, что мне тоже очень жаль. Оба моих родителя оставались со мной, пока я «спала во время путешествия на Небеса», пока не проснулась несколько дней спустя. Безмерно благодарна им за поддержку и помощь.

Другая медсестра подошла к моей кровати, чтобы поприветствовать меня. Она положила мою руку в свою и мягко сказала мне, что молилась за меня в каждую смену, когда работала. Она молилась, когда ухаживала за мной, пока я была без сознания.

Она сказала моей маме, что не может понять, как такая красивая молодая женщина, как я, могла принять столько снотворного. Эта милая медсестра ярко запечатлелась в моей памяти, она проявила ко мне сострадание и доброту.

Прошло совсем немного времени прежде, чем меня навестил главный врач. Он вёл себя как хулиган и кричал на меня. Мне не понравился его подход. Нелогично быть настолько резким с человеком, который от горя и безысходности предпринял передозировку снотворным. Я чувствовала себя очень уязвимой и разбитой.

Он насмехался над любыми вопросами, которые я ему задавала, поэтому я замолчала и кивнула, показывая, что слышала, что он сказал. На самом деле он был обеспокоен только тем, чтобы я не предприняла ещё одну попытку передозировки в его дежурство в отделении интенсивной терапии. Он сообщил мне, что я пыталась совершить преступление и что мне могут предъявить обвинение. Он указал на медсестру, сидевшую рядом с кроватью, сообщив мне, что она дежурит круглосуточно. Она тоже не была дружелюбной.

Из-за моего визита к Богу и беседы с Ангелами я знала, что никогда больше не буду чувствовать себя так. Я исцелилась. Я рада сообщить, что со временем я действительно исцелилась во многих отношениях.

Я также знала, что моё намерение противоречит здравому смыслу, но я решила поспать, а не умереть. Я знаю своё сердце, и Бог знает. Я знала, что мало кто поймёт или оценит это различие, поэтому я промолчала.

Если бы я попыталась объяснить свой иррациональный подход, заключающийся в желании подольше поспать, они бы диагностировали меня как сумасшедшую. Если бы я заявила вслух, что слышала и видела Бога и Ангелов, мне бы поставили диагноз «шизофрения».

Как бы странно это ни звучало, хотя моя дозировка была запредельной, я совсем не собиралась умирать в тот вечер. Вот почему в тот ясный святой момент я произнесла молитву и получила ясные наставления и божественное вмешательство.

Поскольку персонал относился ко мне враждебно, я решила проявить проницательность и осторожность. Я не чувствовала, что будет безопасно делиться новостью о моём визите к Богу с кем-либо официально. Я тихо рассказала маме и социальному работнику, который навещал меня, о своём путешествии. Мама уведомила её о моей госпитализации.

Социальный работник-терапевт разбиралась в духовных вопросах, и любезно навестила меня на следующее утро в отделении интенсивной терапии. Она знала, что я никогда не была в какой-либо системе и что я не понимала, что это значит или влечёт за собой. Она поделилась, что по закону мне нужно будет пройти психиатрическую экспертизу и краткосрочное лечение. Существовало обязательное минимальное количество дней или часов, в течение которых я должна была получать стационарную психиатрическую помощь.

Она выглядела раздражённой моей наивностью и, казалось, была встревожена тем, что я предприняла передозировку во время её лечения. Мне показалось разумным не объяснять ей моё истинное намерение поспать, а не покончить с жизнью. Она посоветовала мне никому не говорить о моей встрече с Богом.

Я прислушалась к её совету и поблагодарила её за предоставление мне важной информации о том, как ориентироваться в системе, в которой я оказалась. Я была благодарна ей за помощь, но меня насторожил её резкий тон и напряжённое поведение.

Я всё ещё чувствовала слабость. Когда дежурная медсестра отошла от моей кровати, я решила, что попытаюсь воспользоваться ванной, так как унитаз находился рядом с моей кроватью в палате интенсивной терапии. Казалось, что это было всего в нескольких шагах от моей кровати. Я ещё не вставала с постели. Итак, я осторожно встала и поджала ноги.

Я поняла, что переоценила свою физическую силу и недооценила последствия приёма 1300 таблеток. Быстро забравшись обратно на больничную койку, я стала ждать кого-нибудь, кто мог бы мне помочь.

Итак, я прождала ещё один день, прежде чем попытался встать, пройтись или сходить в ванную самостоятельно. Я позаботилась о том, чтобы медицинский персонал был рядом, чтобы поддержать меня в случае необходимости. Я бы не рискнула снова упасть. До тех пор меня возили на тесты, сеансы или встречи в инвалидном кресле.

В пятницу, с тихой благодарностью я сдала физические тесты, чтобы показать, что я поправляюсь и набираюсь сил, чтобы меня выписали из отделения интенсивной терапии.

Тот же самый враждебно настроенный врач был непреклонен в том, чтобы я записалась в психиатрическое отделение для обследования и лечения. Это был обязательный следующий шаг, и я не была кем-то особенной, кто мог бы обойти эту процедуру. Итак, я подписала документы о временных обязательствах под молчаливым принуждением. Делать это было страшно, но я верила, что Бог присмотрит за мной. Мои родители хотели, чтобы я подчинилась и просто следовала правилам, чтобы в конце концов меня освободили.

Во время моего пребывания в отделении интенсивной терапии мой папа был очень тихим и гораздо более погружённым в себя, чем обычно. Я не помню, чтобы он сердился или расстраивался из-за передозировки. Он никогда не возлагал на меня никакой вины за то, что я совершила огромную ошибку, которая была беспрецедентной в нашей совместной жизни. Тогда он действительно был самим собой.

Когда мы с родителями выходили из отделения интенсивной терапии, папа тихим жестом велел мне оглядеться вокруг. Он указал мне, что из двенадцати или около того пациентов в отделениях интенсивной терапии, которые образовали круг вокруг поста медсестер, все остальные пациенты были без сознания и подключены к мониторам, трубкам и проводам.

Он мягко убеждал меня помнить, что я была единственным пациентом в отделении, достаточно сильным и здоровым, чтобы выйти. Он ненавязчиво просил меня признать, что многие или все пациенты в отделении интенсивной терапии никогда не покинут отделение живыми, как я. Он напомнил мне, что я должна быть благодарна. Я рада и благодарна, что мой папа поделился со мной этим пронзительным открытием.

Игра с Зубной Щеткой

Мы с родителями предприняли нечто похожее на марафонскую прогулку к моему следующему пункту назначения. Это было небольшое расстояние в несколько шагов. Мне казалось, что я вступаю на неизвестную незнакомую территорию.

Я делала всё возможное, чтобы скрыть свой явный ужас от отказа от свободы. Теперь я была в ужасной системе, и мне нужно было разрешение на выход, чтобы вернуть себе свободу. Словами трудно передать, насколько это было пугающе.

Я понятия не имела, с кем или с чем я столкнусь. Я надеялась и молилась, чтобы меня скорее освободили. Я сосредоточилась только на своём возможном освобождении. Я часто напоминала себе, что теперь я полностью связана с Богом и Ангелами и что они всегда со мной.

Памятуя об инструкциях моего социального работника-терапевта, я знала, что нужно соглашаться на лечение и соблюдать его условия. Я также вспомнила, что не должна обсуждать свой визит к Богу и Ангелам ни с кем в палате. Я бы сказала им всё, что они хотели услышать, чтобы меня освободили как можно скорее.

К этому времени я получала ограниченное количество телефонных звонков от некоторых друзей, которых моя мама уведомила за меня. Если я строила планы или назначала встречи, моя мама любезно звонила им, чтобы сообщить, что я пока вне доступа и переносила встречу с ними, на другое время, когда почувствую себя лучше.

Персонал психиатрического отделения помог мне принести кое-какую одежду и вещи в стерильную пустую комнату, в которой стояли две односпальные кровати.

Там не было никаких украшений и немного деревянной мебели. Помещение было суровым и похожим на пещеру. Между двумя кроватями было большое окно. Я сложила свои вещи, как было велено. Не было никаких признаков того, что другая кровать в другом конце комнаты была занята.

Из палаты, где я находилась, меня привели в главную многофункциональную палату, где другие пациенты чем-то занимались, слонялись или сидели без дела. Сотрудник, сопровождавший меня, представил меня пациентам, которые спрашивали обо мне, а также представил меня другим присутствовавшим сотрудникам.

Мои родители согласились посетить со мной сеанс терапии в рамках моего лечения, поэтому мы встретились с психологом или психиатром, чтобы обсудить мою передозировку и возможный план лечения после моего освобождения.

Я никогда не была на сеансе с кем-либо ещё, так что для меня это была неизведанная территория. Я понятия не имела, чего ожидать, поэтому помолилась.

Моя мама не знала, что говорить. Она казалась спокойной, сосредоточившись на выполнении заданий и хотела получить только ту информацию, которая помогла бы ей помогать мне восстанавливаться изо дня в день. Она была практична и более физически способна помочь мне с задачами, которые требовалось выполнить.

Мой папа не скрывал слёз во время сеанса. Он сказал, что теперь понимает, насколько потерянной я себя чувствовала. Он чувствовал себя неуверенно и не знал, как лучше мне помочь.

Он поделился, что, по его мнению, мне было труднее всего, потому что я, должно быть, чувствовала, что меня только что выбросили, как мешок с мусором.

Психолог спросила меня, чувствую ли я всё ещё активную склонность к самоубийству. Я ответила, что нет и что я не представляю никакой угрозы. Я не была заинтересована или склонна причинять вред себе или другим ни сейчас, ни в будущем. Я усвоила свой урок. Мы проговорили с ней, что причина была в проблемах, связанных с потерей и изменениями, которые вызвал мой предстоящий развод.

Затем мы обсудили, что мне нужно будет жить с моими родителями или другими заинтересованными сторонами в качестве опекунов в течение шести месяцев. Меня бы не выписали из больницы, чтобы я жила сама по себе. Жить самостоятельно было невозможно.

Затем мы обсудили, что я буду принимать лекарства и посещать психиатра, который будет следить за моим приёмом лекарств. Мы все согласились на этот курс лечения после моего окончательного освобождения из психиатрического отделения и больницы.

Мои родители ушли, и я неуверенно и тихо приступила к основным направлениям деятельности. Я делала всё возможное, чтобы не привлекать к себе внимания. Я кивала или улыбалась любому, кто замечал меня или признавал моё присутствие. Я намеренно молчала, если только кто-нибудь не обращался ко мне напрямую. Я сидела тихо и держалась в стороне, насколько это было возможно.

Я не хотела, чтобы кто-нибудь знал, что я училась на психотерапевта. После окончания аспирантуры я всё время работала в бизнес-среде в качестве консультанта по менеджменту проектов или консультанта по деловым партнёрам по персоналу.

Я никогда не работала в медицине с пациентами. Ближе всего я подошла к лечебному делу, когда проходила стажировку, чтобы выполнить требования по нескольким магистерским программам. Я помогала консультантам, совместно руководя группами с пациентами с двойным диагнозом, которые участвовали в этих амбулаторных программах.

Я никогда не чувствовала себя комфортно в роли терапевта, мне казалось, что полученная мной подготовка недостаточна для непосредственного лечения пациентов. Я также обнаружила, что мои консультанты были непрофессиональными и неквалифицированными. Я была в ужасе от того, чему стала свидетелем, поэтому решила не заниматься клинической стороной профессии.

Я предпочла бы применять свои навыки в бизнес-среде, где работала в прошлом и достаточно хорошо адаптировалась, чтобы быть эффективной. Деловая сторона также предлагала более высокую оплату труда. Мне нужно было погасить студенческие ссуды.

Теперь я могла на собственном опыте испытать, каково это — быть пациентом по другую сторону в психиатрическом отделении.

Наступила первая ночь, и я решила спать в одежде и носках. Я села на кровати, прислонившись спиной к стене, чтобы не заснуть. Если я все-таки ложилась, то заставляла себя оставаться бодрой и достаточно бдительной, чтобы знать, что происходит вокруг меня. В комнату лился свет из коридора. Большая деревянная дверь в комнату была оставлена частично открытой, чтобы за мной могли наблюдать сотрудники и охранники, которые ходили по коридорам.

Около трёх или четырёх часов утра в комнату вошла растрёпанная девушка, похожая на подростка. Я помолилась и пришла в состояние повышенной готовности.

Внутри себя я была в ужасе оттого, что теперь у меня есть незнакомая соседка по комнате. Я не спала ни одной из тех ночей, что провела в психиатрическом отделении. Я кивнула ей, и мы обе замолчали.

На следующий день её выселили из комнаты. Я не задавала вопросов и не хотела никакой информации.

Суббота выдалась очень серой и унылой. Меня попросили пройти в главную комнату для занятий. Я подчинилась. Персонал попросил меня принять участие в некоторых групповых мероприятиях.

Я вспомнила дни, когда я была стажёром в психиатрическом учреждении с двойным диагнозом, где проводились игры и упражнения, подобные тем, в которые я сейчас играла. Штатные терапевты хвалили меня за то, что я смогла так быстро выполнить упражнение по идентификации объекта.

Я указала на зубную щётку и сопоставила её с другим предметом, с зубной пастой. Я подчинилась и была настолько приятной и незаметной, насколько это было возможно.

Не помню, чтобы я мылась, ела или читала, пока меня лечили в психиатрическом отделении. Я помню, как разговаривала по телефону со своей школьной подругой. Я была рада, что у меня есть немного свободного времени.

Подруга выразила озабоченность и раскаяние. Я заверила её, что со мной всё будет в порядке, как только меня выпишут из психиатрического отделения и больницы. Было приятно поговорить с кем-то, кто знал меня, и ещё лучше было поговорить с тем, кто знал, что я не сумасшедшая, и что эта ошибка не делает меня такой. С ней мне не нужно было притворяться или что-то скрывать.

На вторую ночь, по-моему, ранним утром привезли ещё одну девушку.

Я помню, как разговаривала с ней и заверяла её, что для неё всё будет хорошо. Она была дружелюбна и, так же, как и я, боялась оказаться в психиатрической больнице.

На следующее утро мы с ней поговорили. Я помню, как сказала ей, что буду молиться за неё. Это немного утешило её. Кажется, я рассказала ей короткую версию своей истории. Я помню, как показывала ей синяки и отметины, которые были у меня на животе и груди, там, где были подсоединены провода и трубки. Я поделилась с ней некоторыми советами по навигации в психиатрическом отделении. В тот день я участвовала в нескольких сессиях групповой терапии. И сделала всё возможное, чтобы слиться с остальными.

Потом меня позвали к телефону. Звонил мой муж. Я был сбита с толку его звонком. Мне было интересно, откуда он узнал, что я в больнице. Я не хотела с ним разговаривать, но сочла за лучшее смириться. Я не хотела, чтобы это выглядело так, как будто разговор с ним нервировал или беспокоил меня.

Я всё ещё чувствовала себя физически слабой и определённо уязвимой, когда дело касалось его. Он сообщил мне, что он всё ещё значится в качестве моего контактного лица в экстренных случаях в бланках моей медицинской страховки, поэтому он был уведомлён о том, что я была госпитализирована. Он также знал, что у меня была передозировка из диагностических файлов и рецептов, которые мне назначила больница. В бланках значилось «попытка самоубийства». Я была застрахована благодаря его новой работе.

У меня не было намерения когда-либо сообщать ему об этом. Он бы расценил это как попытку заманить его обратно или каким-то образом манипулировать им. Ни то, ни другое не было правдой. Я не чувствовала необходимости пытаться убедить его в том, что у меня не было никаких намерений.

Единственные подробности, которые я помню из разговора с ним, заключались в том, что в те выходные он катался на лыжах на солнечном прекрасном озере Тахо. Контраст между серым небом, которое я наблюдала из окна больничной палаты в пугающей неизвестной обстановке в незнакомом городе, и роскошным курортом в, возможно, одном из самых живописных мест на Земле со свежим снегом на склонах — был ярким и сюрреалистичным.

Я закончила разговор с ним как можно быстрее, дав ему небольшое количество информации. Мы были далеки друг от друга во всех возможных отношениях. Я больше не доверяла ему и была уверена, что не интересую его ни в мыслях, ни в сердце. Я предпочла бы, чтобы он не был уведомлён и не связывался со мной. Разговор с ним причинил мне только беспокойство или косвенный вред.

Остаток этого дня и ночи прошли как в тумане. Я сосредоточилась на своей цели, которая состояла в том, чтобы освободиться из этого места заключения.

К счастью, в понедельник утром меня отпустили на попечение родителей, выдали план лечения, который я полностью выполнила.

Мой папа забрал меня в солнечный понедельник около десяти утра. Я никогда не испытывал большего облегчения и благодарности, увидев природу, чем в тот день. Полагая, что мы выполнили мои новые предписания мы остановились, чтобы съесть гамбургер. Впервые за шесть дней я почувствовала, что могу спокойно дышать и спать.

Возвращение в дом моих родителей было сложным, но я благодарна им за полную поддержку и безусловную любовь. Они открыли свои сердца, чтобы помочь мне исцелиться. Они всегда держали дверь открытой для меня, если мне это было нужно. Это никогда не менялось. Они были для меня постоянной величиной.

Точно так же, как слова не выражают и не передают красоту, которую я видела и испытала на Небесах, слова едва могут описать, насколько я благодарна за то, что они меня безоговорочно любят.

Мы несовершенно совершенны. Я благословлена. Мой отец сиял так, как я и представить себе не могла. Он решил быть терпеливым, добрым и нежным со мной, чем был когда-либо с кем-либо.

Моя мама оказывала мне всестороннюю помощь, которой было слишком много, чтобы перечислять. Она отмыла мою квартиру от рвоты и крови, пока я была в больнице. Она помогла мне навести в ней порядок и распаковать вещи. Она помогла мне собрать вещи моего мужа.

Моя мама просто любит безоговорочно, как любит Бог. Первое Послание к Коринфянам в Новом Завете описывает мою маму. Вы могли бы легко заменить слово «любовь» её именем. Такова её жизнь; она просто живёт и любит так, как любит Бог. Она родилась такой.

1 Если я говорю языками человеческими и ангельскими, но во мне нет любви, то я в таком случае не что иное, как звенящая медь, как бряцающие тарелки. 2 Если у меня есть дар пророчества и я знаю все тайны, если мне даны все знания и у меня есть вера, способная передвигать горы, а нет любви, то я ничто. 3 Если я раздам все свое имущество и отдам мое тело на сожжение, но во мне нет любви, то ничто мне не поможет. 4 Любовь терпелива, добра, она не завидует и не хвалится, она не гордится, 5не может быть грубой, она не ищет выгоды себе, она не вспыльчива и не помнит зла. 6Любовь не радуется неправде, но радуется истине. 7Она все покрывает, всему верит, всегда надеется, все переносит. 8 Любовь не перестанет существовать никогда, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и дар знания прекратится. 9 Ведь наши знания неполны, и наши пророчества частичны, 10 и когда наступит совершенство, тогда все частичное исчезнет. 11 Когда я был ребенком, я и говорил как ребенок, я и мыслил по-детски и рассуждал по-детски. Но когда я стал взрослым, то оставил все детское позади. 12 Мы сейчас видим неясно, как отражение в тусклом зеркале, тогда же увидим лицом к лицу. Сейчас я знаю лишь отчасти, тогда же буду знать так же совершенно, как меня знает Бог. 13 А сейчас существуют эти три: вера, надежда и любовь, но важнее из них – любовь.

Надеюсь, остальные из нас будут учиться и расти в процессе жизни. Некоторые из нас выбрали извилистые ухабистые трассы с препятствиями – для меня не было прямого и узкого пути.



Мое Возвращение К Исцелению

Я начала медленно, но верно исцеляться. Два новых лекарства, которые мне прописали, казалось, работали довольно хорошо. Я никогда не принимала успокаивающие лекарства, но они уменьшали то, что я испытывала.

Препарат «Алпразолам» помог мне, в то время как «Сертралин» не помогал. Одно из назначенных лекарств регулярно и тщательно контролировалось. Мне сообщили, что я буду принимать его всего несколько недель, так как он вызывает сильное привыкание. Второе лекарство я принимала в течение шести месяцев.

Оглядываясь назад, я убеждена, что пять лет назад мне прописали неправильное лекарство.

Я также верю, что другой психолог, который мог бы научить меня справляться с трудностями и обучить навыкам DBT (Диалектическая поведенческая терапия), в качестве лечения травмы, полученной в детстве от кое-кого с пограничным расстройством личности, ускорил бы моё неизбежное выздоровление.

Диалектическая поведенческая терапия (DBT) предоставляет клиентам новые навыки для управления болезненными эмоциями и уменьшения конфликтов в отношениях. DBT специально фокусируется на предоставлении терапевтических навыков в четырёх ключевых областях. Во-первых, внимательность фокусируется на улучшении способности человека принимать и присутствовать в текущем моменте. Во-вторых, терпимость к бедствиям направлена на повышение терпимости человека к негативным эмоциям, а не на то, чтобы пытаться убежать от них. В-третьих, регулирование эмоций охватывает стратегии управления и изменения сильных эмоций, которые вызывают проблемы в жизни человека. В-четвёртых, межличностная эффективность состоит из техник, которые позволяют человеку уверенно общаться с другими, поддерживать самоуважение и укреплять отношения.

Я вернулась к терапии социального терапевта. Она работала с духовными вещами, поэтому я подумала, что она достаточно хороший специалист. Я могла бы открыто поговорить с ней о своих новых впечатлениях. Я ходила к другим терапевтам, чтобы заменить психолога, которого я посещала, но ни у кого не было подобных духовных дарований.

Поскольку мои были недавно активированы, в то время имело смысл работать с ней. Я присоединилась к группам и занятиям по медитации и завела нескольких друзей в этих группах, с которыми работал этот терапевт.

На сеансе я поговорила с психотерапевтом о своей передозировке. Она хотела знать, решусь ли я ещё раз. Этот вопрос удивил меня. Психотерапевт посоветовала мне не бить Бога по лицу и спросила, не хочу ли я снова вернуться ребёнком в трущобы. Это заявление ошеломило меня. Конечно, это не было вызвано состраданием, потому что я только что испытала сострадание в его Божественном Источнике. Ничто из этого не казалось гуманным, не говоря уже о доброте. Я всё ещё не привыкла владеть своей собственной силой и не использовала свою Божественную силу, поэтому мало что сказала в ответ.

Служительница в «Teaneck Unity» просто спросила меня, закончила ли я и узнала ли я то, что мне нужно было узнать. Её ответ был прямым, но не недобрым. Это факт.

Думаю, я поняла, что она имела в виду или, что она пыталась донести. Я могла бы пойти к Богу трудным путём или лёгким путем. Выбор был за мной, и Бог был бы со мной, какой бы выбор я ни сделала.

Этот служительница «Teaneck Unity» обладала природной силой, искренне любила Бога и служила Ему всеми фибрами своего существа. Её слова не расходились с делом и её жизнь была примером. Несмотря на то, что она знала меня всего несколько коротких месяцев, я оценила её искренность. Она излучала мудрость наряду с искренней заботой о моём благополучии.

Я решила не обсуждать своё общение с Богом и Ангелами, хорошо почувствовав, что каким-то образом это представляет угрозу для социального психотерапевта. Что-то было не так, но я привыкла отдавать свою силу. Я также почувствовала, что буду проявлять осмотрительность и проницательность в отношении тех людей, с кем буду делиться своей историей. Даже с теми, кто имеет отношение к Богу.

Что я знала наверняка в глубине своего существа, так это то, что я доверяла Богу моё понимание и опыт.

Иметь дело с Божьими детьми — совсем другое дело.

Дары Божественного Вмешательства

Через несколько дней после того, как меня выписали из больницы, однажды вечером, мне позвонили домой к родителям. Проверив идентификатор вызывающего абонента на дисплее телефона, я увидела, что звонит моя соседка.

Я не была уверена надо ли отвечать на звонок или нет. Люди реагировали на меня. Мне не хотелось, чтобы меня снова ругали или стыдили.

Не так много людей, знавших меня, выразили мне сострадание. Некоторые были откровенно враждебны.

Я задавалась вопросом, неужели никто другой никогда не совершал оплошностей или ошибок? Или им не было грустно или тревожно? Или у них не было мозга и тела, которые не вырабатывали химическое вещество, дающее надежду?

Я задавалась вопросом, сердится ли она на меня и будет ругаться? Некоторые, знавшие об этом, так и сделали, и я не знала, как лучше поступить.

Повредила ли я её мебель или имущество? Была ли она травмирована событиями, свидетелями которых стала? Хочет ли она подать на меня в суд по какой-либо причине?

Я помолилась, а затем поговорила с мамой.

Я попросила маму послушать разговор по другому аппарату на случай, если мне понадобится вторая пара ушей. Я всё ещё восстанавливалась физически, и моя энергия была слабой.

Я прочитала ещё одну молитву и перезвонила своей соседке.

Я оказалась не права. Она была очень добра и мила со мной.

Она воплощала в себе добрую соседку, которая была для меня поистине Находкой.

Она просто позвонила, чтобы узнать, как у меня дела. Она сказала, что рада, что я живу с родителями. Она познакомилась с ними, когда мама пошла делать уборку в моей квартире. Они ей очень нравились.

Затем она спросила меня, может ли она поделиться со мной некоторой информацией. Я сказала ей, что моя мама слышит нашу беседу, и они поприветствовали друг друга наилучшими пожеланиями. Я объяснила, что всё ещё чувствую себя довольно слабой, моя энергия будет колебаться, поэтому мама слушала меня на случай, если я что-то пропущу. Затем я сказала, что она может поделиться с нами своей информацией.

Она была очень взволнована. Она начала с того, что поблагодарила меня! На мгновение мне показалось, что я, должно быть, плохо слышу. Потом она снова поблагодарила меня! Она благодарила свою соседку, которая пришла к её двери без предупреждения и при смерти. Я хотела быть уверенной, что она помнит с кем разговаривает. Она что, перепутала меня с кем-то другим?

Я мягко напомнила ей, что я та женщина, сидевшая на её диване, которую тошнило в коробку в ожидании прибытия скорой помощи. Я навязалась. Испортила ей вечер. Возможно, причинила ей травму. Нарушила её покой.

Это было неделю назад. А она снова и снова благодарила меня.

Она объяснила, что обычно работает по вторникам вечером. Это было божественное вмешательство, что она была дома в тот вечер, чтобы позвонить в 911 и помочь мне, пока не прибыла помощь. Она работала по вторникам вечером в течение многих лет!

Затем она продолжила объяснять, что сама видела Бога! Она точно знала, что Бог реален! Она была в восторге.

Она стала свидетельницей того, что сама назвала чудом. Или, возможно, событие Божественного Вмешательства. Её жизнь изменилась – даже преобразилась. Она поблагодарила меня.

Она взволнованно объяснила, что, когда я сидела на её диване, я сияла. Она поделилась, что знала, что я красивая женщина, и это было любезно с её стороны, но в тот вечер я выглядела безупречно и сияла, когда моё тело умирало.

Она продолжила, что никогда не видела никого столь сияющего. Она не видела на мне ни единого изъяна или пятнышка. Она никогда не видела, чтобы кто-то выглядел таким совершенным. Она знала, что энергия и свет святы и божественны по своему происхождению. Она спросила Бога, и ей было сказано, что возлюбленная Мать Мария осветила мою форму и приняла моё тело. Она сказала, что даже выбор больницы был предопределён Богом. Она объяснила, что врачи скорой помощи обсуждали, какая больница ближе всего.

В то время я не знала, что меня повезли в больницу Святой Марии, а не в более крупную светскую больницу, с высоким рейтингом и рекомендованную как местную.

Она также рассказала, что мужчина, врач скорой помощи, который помогал мне, узнал её, когда она была на работе. Он подошел к ней и спросил, были ли уже мои похороны или поминки. Он поинтересовался, посещала ли она церковную службу по мне. Сначала она была сбита с толку его вопросом. Поэтому она спросила его, что он имеет в виду.

Он заявил, что просто предположил, что я умерла. Она сообщила ему, что меня недавно выписали из больницы и что я остаюсь со своими родителями. Он был ошеломлён, услышав, что я выжила.

Затем он с изумлением заявил, что не знает, кто её соседка, но она, должно быть, что-то особенное или имеет какие-то важные связи наверху, потому что он никогда не видел, чтобы кто-то бился в конвульсиях так сильно, как я, в машине скорой помощи и выжил. Он указал на небо, когда упомянул о какой-то связи с Богом.

Он сказал ей, что даже 60 таблеток, которые я приняла, наверняка кого-нибудь убьют. Я приняла 1300 и выжила!

Он считал ещё одним чудом или божественным вмешательством то, что мой мозг и тело не получили необратимых повреждений от этих таблеток. Я не испытывала никаких долгосрочных симптомов или побочных эффектов. Я чрезвычайно благодарна за то, что была исцелена на Небесах и полностью выздоровела здесь, на Земле.

Он попросил пожелать мне всего хорошего и сказать, что он рад, что я выжила. Он догадался, что в тот вечер тоже стал свидетелем чуда или божественного вмешательства.

Она поблагодарила его за то, что он спросил обо мне, и пообещала, что передаст мне информацию, которой он поделился.

Я была благодарна и невероятно тронута тем, что эти два добрых самаритянина поделились со мной своим опытом.

Мне кажется совершенно невозможным, найти адекватные слова благодарности моей вдохновенной соседке, врачам скорой помощи, которые заботились обо мне, Матери Марии, которая послала свой Божественный свет и энергию, чтобы осветить и принять мою человеческую форму, Архангелу Михаилу, чей голос так ясно наставлял меня, моему Высшему я, которое встретило Бога и Ангелов и согласилось вернуться, чтобы служить, моим родителям, которые любят Бога и любят меня.

От всего сердца я благодарю вас всех и каждого.

Вы сыграли важную роль в осуществлении Божественного Плана для меня.

Знайте, что я ношу вашу искру в своём Высшем Сердце. Всякий раз, когда я решаю сознательно соединиться с Богом как с любовью, я намереваюсь, чтобы мои слова или действия возвышали, благословляли и вдохновляли других.

Я выбираю расширять любовь Божью в себе и через себя – всегда и всеми способами. Меня часто направляли, чтобы освободить место для высших Божественных энергий.

Я начала создавать тонкую тихую внутреннюю радость, служа Богу моего понимания и опыта в невидимом царстве.

По моему возвращению, мой Бог, через меня начали проявляться духовные дары. Я начала служить Богу, как решила и обещала. Я чувствовала связь и руководство, когда постепенно начала владеть, интегрировать и выражать своё «Я ЕСМЬ присутствие».

В течение нескольких лет всякий раз, когда я видела скорую помощь, а это случалось каждый день, я чувствовала, а иногда и слышала душу пациента. Я телепатически представлялась им и просила их разрешения ответить, хотят ли они, чтобы Бог помог им через меня.

Я просила Бога послать им и всем, кто в этом задействован, Мир. Если их душа отвечала, что они действительно выбрали помощь, я просила Бога и всех Небесных Целителей, Врачей и Медсестёр присутствовать, вместе мы посылали их Высший свет и энергию всему существу пациента.

Я телепатически посылала благословения пациенту и всем, кто вовлечён в каждый аспект их ситуации. Я мягко говорила им, что Бог любит и обнимает их, независимо от человеческих последствий.

Я просила послать им больше Покоя и мягко удалялась. Затем я благодарила Бога за то, что Он помог мне увеличить свет, энергию или вибрацию ситуации.

Очевидно, я пробудилась от своего глубокого сна не только одним способом.

Похоже, что Бог просил меня сознательно подключиться.

Через несколько месяцев моего путешествия к выздоровлению и исцелению я была благословлена ещё одной Божественной встречей.

Я посещала свой еженедельный сеанс психотерапии. Терапевт часто обсуждал духовные темы, и мы изучали закономерности.

К её большому удивлению, она объявила, что сегодня у меня особый посетитель.

Это был не кто иной, как наш возлюбленный Иисус.

Он стоял передо мной, излучая самый яркий сияющий изумрудно-зелёный свет из центра своего пульсирующего Высшего Сердца.

Он сформировал символ бесконечности со светом и послал петлю в моё Высшее Сердце, которая соединила моё Высшее Сердце с Его Высшим Сердцем.

Он сиял, а его глаза и улыбка освещали меня самой веселой игривой радостной энергией, которую вы только могли себе представить. Его братское присутствие обняло меня.

Он телепатически послал мне это сообщение:

Ты дитя Божье, ты женщина Света, и это ЛЮБОВЬ.

Мой социальный работник-терапевт потерял дар речи и захлопнула ладонью рот!

Я была и остаюсь безмерно благодарна.

Несколько месяцев спустя я спросила Бога, что такое любовь, и услышала и почувствовала этот ответ, который пришёл в виде аббревиатуры.

Поскольку это помогло мне начать применять и интегрировать это в свой опыт, я подумала, что это может помочь и вам:

ЛЮБОВЬ = Свет, Единство, Вибрация и Энергия (LOVE = Light, Oneness, Vibration & Energy)

Я отправилась в путешествие, чтобы узнать больше о духовных дарах, которые были активированы внутри меня. Итак, я начала всерьёз читать и изучать метафизику.

Я чувствовала, что меня направляют к различным книгам, веб-сайтам и ресурсам. После посещения сеансов терапии в течение одного года я была готова продвигаться вперёд, поэтому изучала прикладную метафизику и прошла двухлетний курс обучения, который проводил терапевт.

Я провела бы там и три года, если бы меня не направили бы двигаться дальше.

Я безмерно благодарна за то, что здорова и полностью выздоровела. Я не испытывала никаких долгосрочных эффектов от таблеток, которые я принимала. Я активно поддерживаю существование без глютена и лактозы для лечения целиакии и связанных с ней проблем со здоровьем.

Теперь я консультант проекта, духовный наставник и неконфессиональный служитель. И продолжаю несовершенно производить божественную совершенную работу.

Также божественно совершенна несовершенная незавершенная работа.

P.S.

Я подумала, что вам, возможно, интересно, что произошло с моим разводом.

Позже я узнала от своего мужа, когда мы встретились лично через 2 месяца после моего выписки из больницы и встречи с Богом и Ангелами, что он начал встречаться с матерью-одиночкой с двумя маленькими детьми в то время, когда позвонил мне, требуя скорейшего развода.

Он помогал воспитывать её детей, которых хотел усыновить в течение нескольких коротких месяцев после знакомства. Я понятия не имела, что мой муж полностью порвал со мной и так быстро нашёл новую семью, с которой хотел бы жить! Мой адвокат сообщил мне, что они, по-видимому, поженились и, возможно, два года спустя у них родился общий ребенок.

Наш развод стал окончательным, как было оговорено и определено судом. Соглашение было достигнуто независимой коллегией адвокатов. Суд поддержал их рекомендации по урегулированию.

Бушуя сквозь стиснутые зубы в коридоре зала суда, мой муж потребовал, чтобы срок урегулирования был сокращён на несколько лет. Я согласилась, чтобы разбирательство не затягивалось. Он неохотно согласился на условия соглашения. Я выполнила все его просьбы. У нас не было ни контактов, ни общения.

Я искренне прошу Бога благословить его и всех тех, кого он любит, кто когда-то был моей большой семьёй.

Спасибо вам за то, что позволили мне поделиться с вами частью моего пути к осознанию.

Я надеюсь, что это подняло вас, вдохновило, проинформировало или благословило на продолжение вашего уникального духовного пути.

Да будете вы знать, что вы духовное существо, имеющее человеческий опыт.

Да почувствуете, что вас любят и обнимают.

Да почувствуете, что Бог любит вас такими, какие вы есть.

Да живёте полной жизнью и излучаете сияние по мере расширения любви.

Да создадите своё собственное уникальное пространство радости.

Бог как Любовь призывает меня сейчас служить из моего связанного Высшего Сердца в видимых сферах.

И вот Я ЕСТЬ.

Я ЕСТЬ Морин.

Справочная информация:

Пол: Женский

Дата возникновения ОСП: 13.02.2001

Элементы ОСП:

Во время вашего опыта было ли связанное с этим событие, опасное для жизни? Да, передозировка наркотиков или лекарств, угрожающее жизни событие, но не клиническая смерть.

Как вы оцениваете содержание своего опыта? Совершенно приятный.

Чувствовали ли вы себя отделёнными от своего тела? Нет, я потерял осознание своего тела.

Как ваш наивысший уровень сознания и бдительности во время переживания соотносился с вашим обычным повседневным сознанием и бдительностью? Больше сознания и бдительности, чем обычно, я была полностью осведомленной и присутствовала за пределами любого человеческого опыта или описания.

В какое время во время переживания вы находились на самом высоком уровне сознания и бдительности? Пока я был в гостях на Другой Стороне.

Были ли ваши мысли ускорены? Нет.

Казалось ли, что время ускорилось или замедлилось? Казалось, всё происходило одновременно; или время остановилось, или потеряло всякий смысл.

Были ли ваши чувства более яркими, чем обычно? Невероятно более яркий.

Пожалуйста, сравните своё видение во время переживания с вашим повседневным видением, которое у вас было непосредственно перед переживанием. Видение было всезнающим.

Пожалуйста, сравните свой слух во время опыта с вашим повседневным слухом, который у вас был непосредственно перед началом опыта. Общение на Другой Стороне было исключительно телепатическим.

Казалось ли вам, что вы осведомлены о том, что происходит в других местах, как бы с помощью экстрасенсорики? Да, но факты не были проверены.

Вы входили в туннель или проходили через него? Нет.

Видели ли вы в своём опыте каких-нибудь существ? Я действительно видела их.

Сталкивались ли вы с какими-либо умершими (или живыми) существами или узнавали о них? Нет.

Вы видели или чувствовали себя окружёнными ярким светом? Свет явно мистического или потустороннего происхождения.

Вы видели неземной свет? Да, Огни стали текучими существами, подобными ангелам.

Вам не показалось, что вы попали в какой-то другой, неземной мир? Явно мистическое или неземное царство.

Какие эмоции вы испытывали во время этого опыта? Мир за пределами всякого описания.

Было ли у вас ощущение покоя или приятности? Невероятный покой или приятность.

Было ли у вас чувство радости? Нет.

Испытывали ли вы чувство гармонии или единства со вселенной? Я чувствовал себя единым целым или единым целым с миром.

Вам вдруг показалось, что вы всё поняли? Все, что касается меня или других.

Возвращались ли к вам сцены из вашего прошлого? Моё прошлое промелькнуло передо мной, вышедшее из-под моего контроля.

Приходили ли к вам сцены из будущего? Нет.

Вы подошли к границе или точке невозврата? Я пришла к определённому сознательному решению вернуться к жизни при условии.

Бог, Духовное и Религия:

Какой была ваша религия до вашего опыта? Христианская католическая.

Изменились ли ваши религиозные обряды с тех пор, как вы пережили это? Да, я изучила все метафизические вещи после моего ОСП.

Какова ваша религия сейчас? Христианская. Другое христианство. Метафизическое Христианство.

Включал ли ваш опыт черты, соответствующие вашим земным убеждениям? Контент, который полностью не соответствовал убеждениям, которые у меня были во время опыта Вечной экспансии...

Изменились ли у вас ваши ценности и убеждения из-за вашего опыта? Да.

Казалось ли вам, что вы столкнулись с мистическим существом или присутствием или услышали неопознанный голос? Я столкнулась с определённым существом или голосом явно мистического или неземного происхождения.

Видели ли вы умерших или религиозных духов? Я действительно видел их.

Сталкивались ли вы или узнавали о каких-либо существах, ранее живших на земле, которые описаны по имени в религиях (например: Иисус, Мухаммед, Будда и т.д.)? Нет.

Во время вашего опыта вы получили информацию о предземном существовании? Нет.

Во время вашего опыта вы получили информацию об универсальной связи или единстве? Да.

Во время вашего опыта получили ли вы информацию о существовании Бога? Да.

Касающееся нашей земной жизни, кроме религии:

Во время вашего опыта вы получили специальные знания или информацию о своей цели? Да, меня попросили служить.

Во время вашего опыта вы получили информацию о смысле жизни? Да.

Во время вашего опыта вы получили информацию о загробной жизни? Загробная жизнь определённо существует.

Получили ли вы информацию о том, как жить нашей жизнью? Да. Не бояться.

Во время вашего опыта вы получили информацию о жизненных трудностях, вызовах и лишениях? Да.

Во время вашего опыта вы получили информацию о любви? Да, Любовь была единственным светом, энергией и вибрацией, которые существуют.

Какие жизненные изменения произошли в вашей жизни после пережитого? Большие перемены в моей жизни.

Изменились ли ваши отношения конкретно из-за вашего опыта? Да. Мои отношения с Богом и самой Собой неизмеримо расширились и укрепились.

После ОСП:

Трудно ли было выразить этот опыт словами? Да, слова не отдают должного той красоте, которую я пережила.

Насколько точно вы помните этот опыт по сравнению с другими жизненными событиями, произошедшими примерно во время этого опыта? Я помню этот опыт более точно, чем другие жизненные события, произошедшие примерно во время этого опыта. Жизнь меняется.

Есть ли у вас какие-либо экстрасенсорные, необычные или другие особые способности после вашего опыта, которых у вас не было до этого опыта? Да.

Есть ли одна или несколько частей вашего опыта, которые особенно значимы или значимы для вас? Да. Они описаны.

Вы когда-нибудь делились этим опытом с другими? Да, я столкнулась с широким спектром реакций и откликов.

Были ли у вас какие-либо знания о ОСП до вашего опыта? Да, я полагаю, что была знаком с некоторыми фильмами и книгами об ОСП.

Во что вы верили относительно реальности своего опыта вскоре (от нескольких дней до недель) после того, как это произошло? Опыт был определенно реальным. Мой визит был более реальным, чем я могла бы передать словами, и он всегда будет реальным.

Что вы думаете о реальности вашего нынешнего опыта? Опыт был определённо реальным.

В любой момент вашей жизни что-либо когда-либо воспроизводило какую-либо часть этого опыта? Да, у меня активные и интерактивные отношения с Другой Стороной.

Есть ли какие-либо другие вопросы, которые мы могли бы задать, чтобы помочь вам поделиться своим опытом? Вопросник, по-видимому, был всеобъемлющим.