24 сентября 1995 года, примерно в 01:30 в результате неудачного ограбления, я был ранен выстрелом из пистолета местным шерифом. Пуля раздробила мне колено и повредила артерию ноги. Мне сказали, что во время операции у меня открылось кровотечение.

Я отчетливо помню два момента из того инцидента. Они абсолютно разные. Сначала, я помню, как парил над операционным столом. Мне было очень интересно знать, что происходит. Осветительные приборы над операционным столом мешали мне видеть всю картину, поэтому я опустился вниз, что бы наблюдать за действиями женщины-врача. Помню, что я смеялся; (((врач была невысокого роста и, чтобы достать до стола, ей пришлось стать на подставку. Я видел мужчину, который стоял, прислонившись спиной к стене операционной, он был одет в операционный костюм. Я узнал его, это был тот офицер, который сопровождал меня в карете скорой помощи, и с которым у меня установились дружеские отношения). После моего выздоровления я получил подтверждение обоих этих моментов. Потом «лопнул воздушный шар» (может быть это не самое точное описание того, что произошло) и все вокруг стало черным. Казалось, что я медленно двигаюсь, и при этом засыпаю. Я стоял босыми ногами на лугу возле горы, мне было 4 года. Видный мужчина держал меня за мою пухленькую ручонку. Это был греческий Бог! Он излучал свет, подобно тому, как излучает свет солнце, и я знал, что с ним я в безопасности. Никогда раньше я не переживал такого чувства любви. Держась за руки, мы пошли по тропинке через луг. Я знал, что он куда-то собирается меня отвести, и я так же знал, что наша прогулка имеет очень важное значение. Я видел удивительные вещи. Цвета, формы, запахи, все было необыкновенно прекрасным и отчетливым. Такое впечатление, что раньше я не видел ничего подобного. Моему проводнику наша прогулка нравилась не меньше чем мне. Он указывал мне на новые предметы и радовался оттого, что меня все так удивляло. Он только смеялся, и его смех был таким же прекрасным, как и все вокруг. Я слышал шум горного ручья, первый крик ребенка. Музыкальный перезвон и гром. Мне кажется, я не смогу правильно описать эти звуки.

Наша дорога закончилась, и мы подошли к выходу в долину. Долина была покрыта туманом, и туман был такой клубящийся и непроглядный, что нельзя было понять, насколько велика или мала эта долина. Из долины стали появляться чувства/ эмоции настолько грустные, что я расплакался. Я чувствовал сожаление и страстное желание. Как будто я хотел, что бы что-то произошло по-другому, но осознавал, что уже поздно и нечего не изменить, но все же я продолжал хотеть, что бы что-то произошло иначе. Мой проводник тоже плакал. Тяжело описать словами зря прожитую жизнь.

Свет, исходивший от моего проводника, потух, в то время как другой свет, более могущественный, окружил нас. Я услышал голос, который находился в моей голове. Голос сказал: «Филипп, ты дошел до конца тропинки, по которой ты шел до этого момента. Помни, я всегда буду тебя любить." Свечение исчезло, мой проводник улыбнулся и вытер мне слезы с глаз. Воздушный шарик снова «лопнул».

Я пришел в себя в палате. Помню, что я плакал, как ребенок. Возле меня стояла медсестра, которая пыталась меня успокоить, она говорила мне, что все уже позади, и что у меня все будет хорошо, и не понимала от чего я плачу. Я сказал ей, что мне приснился очень грустный сон. Она засмеялась, и сказала, что обезболивающие средства, которые вводят пациенту во время операции, блокируют возможность мозга видеть сны. Медсестра спросила меня, о чем был сон. Я так хотел спать, что не стал рассказывать всю историю в деталях. Она сказала мне, что врачи дважды боролись за мою жизнь (я пробыл на операционном столе более шести часов), и у меня открылось кровотечение. Потом, она сказала мне, что это был не сон, и посоветовала поспать. Мне снилась лучшая жизнь и лучшее будущее, и я знал, что это возможно.

Я спросил у других докторов, можно ли видеть сны при анестезие. Все сказали, что нельзя. Но я все еще пытаюсь убедить себя в обратном, по крайней мере, пытался. Иногда, перед тем, как заснуть, я вижу своего проводника, стоящего возле меня. Что касается меня, то я верю, что видел и Рай и Ад, и что я не только встретился со своим ангелом хранителем, но и держал его за руку, и слышал голос Бога.