Описание опыта:

Сначала был Свет, яркий, белый свет, без отражения и бликов. Затем это чувство… тихого ликования, покоя и невероятной безмятежности, окутывающих меня. Это не был экстаз или что-либо другое, что я мог бы определить, за исключением, возможно, славы в самом тёплом и позитивном смысле этого слова. Это было совсем не похоже на то, что я испытал, будучи офицером-медиком ВВС, проходя Программу физиологической подготовки ВВС США, 5 мая 1960 года, на базе ВВС Лэкленд для лётных офицеров и, намеренно делая гипервентиляцию, чтобы увидеть, как это ощущается, а затем, позже, намеренно сняв кислородную маску, имитируя в лётной камере низкий уровень кислорода на большой высоте (20 000 футов), и испытать восторг от лёгкой гипоксии, а также другие симптомы, которые физиологически возникают во время гипоксии, а также научиться отличать гипервентиляцию от гипоксии, что, конечно же, важно, если вы летите на большой высоте или сажаете самолёт.

Во время ликования, покоя и безмятежности я ничего не слышал, ничего не чувствовал, ничего не обонял, не испытывал боли и не ощущал физического существования. У меня действительно было «чувство», что я разговариваю с Богом и что мне были даны важные идеи и факты о природе нашего существа и причинах нашего существования, которые я не должен забывать и которые я должен сообщить другим из-за их невероятной важности. У меня сложилось впечатление, что есть Бог, любящий Бог, и что это был один и тот же Бог для всех людей.

Я знаю, что мне сообщили ещё что-то, но я плохо помню, что конкретно. Я действительно помню, что каким-то образом мне было передано, что моё время ещё не пришло, и я должен вернуться, что мне ещё надо «быть», и это отличалось от всего, что я должен был сделать.

Затем я начал слышать очень громкие и неприятные звуки — разрывание бумаги (в ретроспективе, возможно, стерильные конверты с марлевыми прокладками), а затем голоса, мужчины и женщины, разговаривающие тихим шёпотом, а затем голос, говорящий: «Уже почти обед», а затем другой: «У него остановка дыхания». Я всё ещё не чувствовал никакой боли и вообще ничего не видел (белый свет исчез).

Некоторое время спустя я очнулся на больничной койке в больнице B/W в отделении интенсивной терапии нейрохирургии с трахеостомией, мои руки и ноги привязаны к кровати, трубки для внутривенного вливания, а также мочевой катетер, и услышал звуки оживлённого отделения интенсивной терапии. Я знал, что у меня случилась остановка дыхания, но не знал, почему и когда. Последнее, что я помнил, это то, что я попал в больницу для ламинэктомии (декомпрессионная операция) на позвонках c2-c7 и их сращивания, чтобы исправить повреждения, полученные в результате несчастного случая на лыжах в марте 1968 года на горе Киллингтон в Вермонте, которые периодически причиняли мне боль, но в последнее время вызывали проблемы с функциями моей правой руки, поэтому я подумал, что, вероятно, было бы разумно, наконец, сделать операцию, которая была рекомендована давным-давно.

Я вспомнил предоперационные процедуры перед интубацией. Мне сказали – много позже — что я шёл по коридору с медсестрой на следующий день после успешной ламинэктомии, сращения и экстубации без осложнений, и что я внезапно упал на пол, не в состоянии сделать вдох. К счастью, в соседней палате был нейрохирург, который провёл мне экстренную крикотиреоидотомию, так как меня нельзя было интубировать без сознания.

Мое горло сильно распухло после экстубации накануне. Тогда мне сделали больничные записи, действительно показавшие, что в 10:30 утра в тот день у меня была остановка дыхания, уровень кислорода в крови упал до 60%, но быстро вернулся к норме, как только мне сделали трахеотомию. Не знаю точного промежутка времени между моей остановкой дыхания и успешным наложением трахеостомы, но знаю, что была предпринята попытка обычной интубации, которая оказалась безуспешной.

Сначала я никому не рассказывал о том, что пережил, — я всё равно не смог бы говорить с установленной трахеостомической трубкой. Поначалу мне было трудно осмысленно излагать свои мысли, пока заботливая студентка-медсестра не дала мне блокнот и карандаш... за что я был чрезвычайно благодарен. До сих пор живо помню, как она расплакалась, когда я сказал ей, как высоко ценю её заботу.

Мое выздоровление шло медленно, и я провёл около 4 недель в больнице (а затем 4 недели в реабилитационном центре). Находясь в отделении интенсивной терапии, я пытался «проверить» себя, чтобы убедиться, действительно ли мой «опыт», который я сразу же вспомнил, был вызван повреждением мозга, вызванным гипоксией. (Я врач с формальным образованием в области неврологии и психиатрии).

Помню, что поначалу моё мышление было сбито с толку — я не мог вспомнить последних шести президентов, или вычесть 7 из 100, или произнести слово «мир»( world) задом наперёд.(ментальный тест) В конце концов, однако, у меня хватило ума спросить, какие таблетки они мне дают, и понял, что имею право отказаться от галоперидола и других успокаивающих таблеток, которые они мне давали.

Вскоре я смог вспомнить последних 6 президентов, вычесть 7 из 100, произнести слово «мир» (world) задом наперёд, и я не чувствовал, что слышу или вижу вещи, которых на самом деле не было, но я по-прежнему неохотно делился своим «опытом», пока не оказался в безопасности дома. Даже тогда я неохотно рассказывал об этом, кроме тех, кому доверял или тех, кто сказал бы мне, если бы то, что я рассказывал, казалось психотическим состоянием или повреждённым сознанием или, если бы я вёл себя необычно.

Со времени моего «опыта белого света» (или околосмертного опыта) я прочитал отчёты о многих сотнях сообщений о околосмертных переживаниях и подписался на ежемесячный «Журнал околосмертных исследований», который старается быть беспристрастным в своём редакторском подходе.

Я прочитал многие работы Элизабет Кюблер-Росс, доктора медицинских наук, доктора медицинских наук Этуотера, Кеннета Ринга, Майкла Сабома, Гэри Зукова, Кимберли Кларк Шарп и многих других, а также более поздние исследования Брюса Грейсона, доктора медицинских наук, Мелвина Морса, доктора медицинских наук, Сэма Парнии, доктора медицинских наук и Питера Фенвика, доктора медицинских наук, но научно обоснованная медицинская литература скудна, хотя в настоящее время её объём увеличивается.

Я почерпнул из прочитанного, что у многих других был опыт, очень похожий на мой, и этот опыт, похоже, преодолевает религиозные, социальные и культурные барьеры, но на его выражение, похоже, влияет предыдущий религиозный и культурный опыт. Многие люди, похоже, выходят из этого «переживания» с большей верой в Бога, но, возможно, с меньшей в официальную религию, хотя я не нашёл исследований, количественно оценивающих это.

У детей, по-видимому, есть «чистый опыт» с меньшим количеством культурных обертонов. У некоторых взрослых действительно есть «переживания», которые связывают их со значимой религиозной фигурой или «божеством», что в точности соответствует их предыдущему религиозному воспитанию. Сообщается, что у некоторых людей, которые безуспешно пытаются покончить с собой, были кошмарные околосмертные переживания.

После выздоровления я возобновил практику психиатра и теперь включаю в свою историю несколько недирективных вопросов, касающихся любых необычных переживаний, которые могли возникнуть у людей во время несчастного случая или хирургической процедуры. У меня также были два пациента, которые спонтанно сообщили мне о том, о чём они ранее никому не говорили, и написали для меня отчеты, которые являются вариантами моего собственного опыта, но они ничего не говорили ранее из-за страха прослыть «сумасшедшими» (Ни один из пациентов не лечился у меня от психотического заболевания).

Было ли моё переживание вторичным по отношению излиянию в моей височной доле или Божественной Точки, активированной кетаминами, потенциально галлюциногенным химическим веществом, как предполагают некоторые? Межкультурный характер переживаний скорее сбивает с толку, чем проясняет... некоторые культуры видят пещеры, другие туннели света. Могло ли это действительно быть вторичным по отношению к гипоксии? Мой собственный опыт гипоксии в строго контролируемой среде в Военно-Воздушных Силах никоим образом не был сопоставим с чувствами, которые я испытал, увидев «свет».

Было ли это каким-то изменением сознания, опосредованным субатомными частицами в мозге, которые подчиняются законам квантовой механики, а не клеточной и молекулярной биологии? Я читал самые последние работы Кристофа Коха и других выдающихся нейробиологов, которые пытаются локализовать участки мозга, отвечающие за «сознание», причём наиболее вероятной подозреваемой в настоящее время является префронтальная кора, но приведёт ли это к одному нейрону или набору нейронов или к специфическим молекулярным нейротрансмиттерам? Или размер частиц будет продолжать уменьшаться и будет неуловим до тех пор, пока технология не улучшится на порядки?

Точно так же, как в настоящее время существуют теории Струн, касающиеся космоса, которые теоретизируют авторитетные учёные, могут ли существовать микроканалы или энергетические поля, которые окружают каждого из нас и в которых пребывает наш «дух», когда мы физически умираем, даже если «смерть» коротка, как в околосмертных переживаниях?

Или, оставляя самое невесомое напоследок, был ли это истинный «религиозный» опыт, доказывающий существование Бога? В настоящее время существуют группы авторитетных учёных, работающих над улучшением экспериментального проектирования и расширением сферы применения и достоверности отчётности. Есть группы, такие как IANDS, пытающиеся обучать, информировать и спонсировать настоящие научные исследования в области, где многое из написанного кажется фольклором и исполнением желаний. (Некоторые из переживших ОСП сообщают о приобретении различных сверхспособностей и пишут книги, которые очень хорошо продаются на современном рынке религиозной поп-психологии).

С некоторой печалью, должен сообщить, что я не приобрёл никаких новых способностей, и недавние исследования, похоже, подтверждают, что такие утверждения не могут быть подтверждены, несмотря на множество анекдотических отчётов и книг на лекционных курсах. Я с нетерпением жду рассмотрения результатов нынешних групп учёных и более сложных вопросов, которые они поднимут.

Я только что узнал об исследовании учёных из Чикагского университета, которое вскоре будет опубликовано в Журнале общей внутренней медицины, в котором говорится, что большинство американских врачей верят в Бога и в загробную жизнь. 76% из 1004 опрошенных врачей заявили, что верят в Бога, а 59% верят в ту или иную форму загробной жизни. Моя собственная вера, до остановки дыхания/ОСП, включала веру в Бога, но с твёрдым убеждением, что способ продемонстрировать это — быть полезным своим ближним при жизни, и без чувства, что я буду вознаграждён в загробной жизни за свои поступки, потому что я не верил в загробную жизнь.

Каким-то образом, после остановки дыхания/ОСП, я проснулся с твёрдым убеждением, что есть Бог, кроткий, всепрощающий Бог, и один и тот же Бог для всего человечества. Был ли я настолько напуган своей близкой встречей со Смертью, что мне мысленно пришлось сформировать это сильное убеждение? У меня, конечно, нет воспоминаний о чём-либо пугающем во время моего «опыта». Моё пробуждение и последующее медленное выздоровление были явно неприятными, но я озадачен своей последующей полной убеждённостью в существовании Бога.

Должен ли я, как учёный, отстранять себя от оценки текущих исследований из-за страха попасть в научную ловушку «безупречного восприятия» и принять за истину только то, что согласуется с моими личными убеждениями? Я надеюсь, что я был достаточно хорошо обучен научному методу и, преподаваемой в настоящее время, доказательной медицине, чтобы отделить «Веру», какой бы сильной она ни была, от «Истины», как бы она ни демонстрировалась. Прошло много лет, и с течением времени я иногда задавался вопросом, когда и приобрету ли я «сверхспособности», о которых пишут некоторые пережившие околосмертный опыт.

Недавно один из моих сыновей в разговоре со мной затронул прошлое, сказав: «Папа, помнишь тот опыт с белым светом, который говорил тебе, что ты должен стать кое-кем?»

«Ты должен стать ДЕДУШКОЙ». Так оно и случилось...

Справочная информация:

Пол: Мужской