Описание опыта:

Нас, сестер, было трое. Старшая сестра, которую я не помню, умерла от рака мозга в возрасте 7 лет. Она умерла 6 января, 1960. Между всеми нами было по три с половиной года разницы.

Примерно за две недели до конца декабря 1993, я ухаживала за своей больной сестрой, которая умирала от рака желудка. Моей умирающей сестре было 33 и мы были неразделимы. Той ночью я пошла спать, тоже страдая от нарколепсии. Я работаю в медицинской области, но это было никак не связано с моей болезнью. Когда я спала, я мне приснился голос моей старшей сестры. Она сказала мне: «Скажи Джоди не бояться умирать, когда придет время, я буду там. Скажи ей искать мою синюю руку». Потом она сказала «с ней будешь ты, потому что я умирала на руках у мамы, и она не перенесет этого. Все будут в комнате, включая медсестер, но не беспокойся, я справлюсь с этим. Ты узнаешь, когда придет время. Теперь, на этой неделе, потому, что у тебя нарколепсия, ты должна пойти к цветочнику и заказать большое сердце, на котором будет написано «три сестры, одно сердце». Потом погладь свою черную одежду для носки. Назначь того, кто должен совершать телефонные звонки, потому что мы большая семья. Скажи Джоди, что если она не увидим то, что ты будешь говорить ей во время ее смерти, то тогда ты пойдешь с ней. Затем она сказала «ты не будешь болеть, пока она будет умирать, но потом мы должны будем вернуть тебе нарколепсию». Я проснулась, и это оставило меня в таком покое, но напуганной. Я сделала то, что мне сказали. В начале первой недели января 1994-го, тем утром, моя сестра велела ее няне позвать меня из соседней комнаты. Я только что ушла, чтобы немного поспать, потому что я провела с ней всю ночь. Она позвала меня, чтобы пойти в дом моей мамы (мы живем по соседству). Она была бодрой и сидела не в своем полукоматозном состоянии. Ее руки дрожали. Она сказала «Ким, у меня галлюцинации, как у тебя. Я боюсь». Я обняла ее и держала ее руками. Она сказала «держи меня. Нет, не так, залезай в кровать. Я хочу показать, как ты должна держать меня. Потом она уложила свое тело поперек моих рук и соскользнула обратно в свое полусознательное состояние. Тогда я повернулась к своей матери и сказала «Я не двигаюсь». Это было 3 января, я предположила, что она тоже умрет 6-го января. Утром 5-го января, она проснулась. Я все еще не двигалась. Я держала ее руку эти 2 дня. Я не спала, но была в порядке. Она попросила меня позвонить моему отцу на работу. Он побежал домой, она поднялась поцеловать его и сказать ему спасибо за жизнь, которую он дал ей. Мою маму она любила слишком сильно, чтобы сказать до свидания. Она всегда говорила «Я не могу поверить, что я делаю с ней это, как Энн, моя старшая сестра. Я говорила «Ты не знала, что ты собиралась умирать». После того, как она поцеловала моего отца и до погружения обратно в кому, она сказала «теперь у могу отправиться в рай». В четверг 6-го января было 11 часов утра, когда она проснулась и выкрикнула мое имя. Моя рука все еще держала ее руку. Она повернулась и сказала «Ким, я тебя люблю». Она была в коме до субботы, 8 января. То есть, ей было 33 с половиной, потому что она родилась 8 июня. Было около 2:30 дня. Мои родители, ее муж, ее 2-хлетняя маленькая девочка и медсестры были в комнате. Внезапно мой отец почувствовал, что стал пускать газы, малыш начал кричать, и ее муж вынес ее. Моя мать почувствовала, что что-то горит. Я знала, что было время. Я сказала ей, что время пришло. Я сказала ее медсестре. Медсестра сказала, что она еще дышит. Я подняла ее и положила ее тело поперек своего, а потом положила Святую Юдифь, молитву ее имени, в ее руку. Потом я сказала, «Джоди, время пришло. Энн сказала искать бабушку и дедушку и ее синюю руку и не уходить, пока ты не увидишь. Если ты их не увидишь, я пойду с тобой», - сказала я, « Ты видишь синюю руку Энн?». Она открыла свои глаза, улыбнулась и потом умерла. С этим я подняла ее и у меня была частичный приступ катаплексии, отчего у меня мог двигаться только верх моего тела. Няня отталкивала меня, а я кричала «нет, я должна делать это». Я, будучи респираторным врачом, перевернула ее, в то время, как взорвался рак, и секреция шла из ее рта и носа. Я повернула ее обратно и целовала ее. Я повернула свою голову к трем фотографиям над кроватью моей матери, и внезапно почувствовала возрастающее чувство теплоты и жара. Это было так красиво. Моя сестра оставила свое тело, пока я все еще целовала ее. Это было так красиво. Она вылетела из комнаты в желтом шифоновом одеянии, которое я могу нарисовать в деталях. Мои бабушка с дедушкой были по обе стороны от нее, и поверх ее головы парила синяя рука. До того, как она вылетела, она отправила мне воздушный поцелуй. Потом у меня был катаплетический приступ, который заключается в совершенной потере тонуса мышц на два часа. Той ночью, в своей квартире, я сказала своему мужу: «Если бы я только знала, что она не чувствовала боли. Она не делала гримас, и я прижимала ее насос с морфином для сверхдозы, но как я могу знать». Той ночью я заснула. Я, будучи самой сквернословящей из всех детей – а она никогда не произносящей ругательств, появилась над моей уборной в том же одеянии и сказала «ты, глупая задница, заставила меня пройти весь этот путь обратно из ада, чтобы сказать тебе, что я не чувствовала боли. То, что ты держала меня, было, как если бы меня держала мамочка. Я люблю тебя, благодарю тебя, и когда мне нужно будет что-нибудь сказать мне, я всегда доберусь до тебя. Ты знаешь, как изменена я была раком, когда ты увидишь меня завтра вечером в моем гробу, ты увидишь меня такой же красивой, как я была в свой свадебный день. Они знали, что ты так сильно меня любила, что ты сломилась бы, если бы ты не была уверена, что я в раю, и когда я умирала, это то, что ты увидела. Скажи маме, что она самая счастливая женщина на земле, потому что ее два ангела на небесах сделали так, что ее один ангел на земле увидел рай». Той ночью на похоронах она была красивой, как она и сказала. Ни одного шрама от химиотерапии или изменения. Она была великолепна. Ее муж уехал через 2 дня с их двухлетним ребенком. Мои родители боролись за опекунство. Она умерла с тяжелым сердцем из-за этого. Мы боролись за опеку, но проиграли. Я вижу свою племянницу один выходной в месяц. Бывают времена, когда ребенок может быть болен или плачет, когда я вижу свою сестру через железную дорогу, она плачет или мечтает о ней, говоря «мой малыш, мой малыш». Я тогда звоню своей племяннице, и она бывает грустной. Временами я хожу на кладбище, я иду на ее могилу и вижу там персиковые розы. Я уходила, когда внезапно раздался ветер и был удар двери. Она похоронена внутри мавзолея внутри помещения. Я слышала, как она говорила со мной в моем уме, но моим голосом. Она сказала «возвращайся», и на земле была красная роза с длинным стеблем. Я посмотрела на фотографию на ее мавзолее и могла слышать, как она сказала «Я не смогла забыть твоего дня рождения». Мой день рождения 18-го января, и мои две сестры умерли в январе.

Так много других вещей случилось с ее смерти. Я говорила со священниками, и они говорят, что она оставила мне особый дар. Я не стала святой, хотя я только всегда молюсь за нее, и я никогда не верила в загробную жизнь до ее смерти.