Я помню, как были слышны крики, звон разбитого стекла, затем плач. Несколько минут спустя мама вышла и сказала, что можно и, пока мы не уйдем из спальни, чтобы мы вели себя так тихо, чтобы она даже не замечала, что мы там. Моя сестра, которая все еще плакала, мучительно держалась за левую руку. Затем мама грозила нам еще в течение нескольких минут. После этого она отвела нас в свою спальню и усадила всех нас на пол. Ее спальня была запретным местом, никто не мог там громко говорить, даже сидеть на кровати. Она включила телевизор, переключила его на нужную станцию, а затем уменьшила громкость до такого уровня, что едва можно было слышать громкие места. Затем она снова грозила нам, говоря, как сильно она нас накажет, если мы посмеем даже коснуться регулятора громкости. Когда она уходила, то выключила весь свет за исключением одного (это была лампа в углу) и открыла все двери. После этого она пошла и присоединилась к своему гостю.

Мы все с волнением наблюдали, как фильм начался с показа цветного павлина, это выглядело так круто. После нескольких минут фильма мне стало скучно, и я захотел пойти поиграть. Зная, что мне нельзя покидать спальню, я решил хотя бы поиграть на кровати. Я взобрался на нее и начал прыгать вверх - вниз. О, это было так весело! Я слышал, как одна из моих сестер резко прошептала мне, чтобы я прекратил прыгать на кровати и слез. Однако, конечно же, я не хотел останавливаться, так что я их игнорировал и продолжал прыгать. Самая младшая из моих четырех старших сестер, Донда, решила заставить меня остановиться, толкнув меня. Она все сделала правильно, я должен был бы безопасно упасть на кровать. Но так как я не хотел ни останавливаться, ни падать, я изогнул тело в попытке остановить падение. При этом мои ступни уже зацепились за плотное покрывало, и меня пулей швырнуло вниз позади кровати. Вот тогда начались все странности.

Когда я начал падать, время замедлилось до крайности. Все двигалось очень медленно, и это было здорово. Затем мое зрение разделилось, так что теперь я мог видеть с двух различных точек зрения. Одна точка зрения была у меня из глаз, как обычно. Другая точка зрения, однако, было на тридцать - сорок футов выше, откуда я видел себя прямо внизу. Это было, как если бы я был в небе над домом, а крыши дома просто не было. Я мог видеть каждую комнату и каждого из находящихся в доме.

Пока я смотрел с этой, только что обретенной, точки зрения, я увидел, что я все еще падаю за край кровати. С точки зрения моих глаз я видел, что я падал по направлению к деревянному приставному столику в углу рядом с изголовьем кровати. Глядя на столик, я видел несколько предметов на нем: включенную лампу, будильник, пару книг в мягкой обложке, деревянные подносы и синий стакан из закрученного стекла, почти полный чая, который стоял на углу приставного столика. Все еще падая, я увидел, что я собираюсь упасть на стакан. Наблюдая и будучи не в состоянии ничего с этим поделать, я просто смотрел. Я увидел, что в стакане с чаем было несколько кубиков льда, и что они почти полностью растаяли. Стакан был заполнен почти на 2/3 объема, и было много конденсата, задержавшегося на стенках стакана. Все еще падая, я увидел, что мое лицо сейчас ударится о стакан. Как только край стакана коснулся моей кожи, я заглянул в стакан, чтобы посмотреть, как спокойная жидкость с дрожанием ​​разбивалась и извергалась в мои глаза, в то время как мой лоб раздробился об него. С верхней точки зрения я видел свое тело, продолжающее падать, и как моя голова разбивалась о стакан, потом я со стуком упал на угол деревянного приставного столика, а затем под тяжестью собственного тела - на пол.

Затем я услышал очень громкий испуганный вопль, когда моя сестра (Донда) в ужасе вскрикнула. Я увидел, что все повскакивали и закричали вместе с ней, когда они посмотрели и увидели мое тело, лежащее на полу, истекающее кровью так, что в это было трудно поверить. Я видел маму в другой комнате, мгновенно встревоженную, она быстро затопала вниз через коридор в спальню. Когда она вошла в комнату, она увидела меня и мгновенно перешла от чрезвычайного огорчения к полному страху. Она подбежала ко мне, взяла меня на руки, кричала кому-то, чтобы включили свет в ее ванной (в ее спальне была своя собственная ванная), а затем быстро понесла меня в нее. Она села на комод со мной на коленях. Она схватила несколько полотенец и начала вытирать кровь, пытаясь впитать ее быстрее, чем она выходила, силясь понять, насколько плохо положение. Пока все стояли в дверях ванной, Донда протиснулась, протягивая большой лейкопластырь, и спрашивала, восклицая: "Мама, мама, может это поможет? Мама, МОЖЕТ это его вылечить? "

Мама продолжала вытирать кровь с моего лица, и ей удалось очистить мои глаза. Поглядев вокруг, я смог увидеть свое отражение в зеркале. Моя кожа была бледно-серого цвета, а кровь была такая красная, такая темная. Я также видел в отражении свой лоб, кожа была разорвана на части, я мог даже увидеть белые кости. Это выглядело так, будто часть кости была сломана и откололась. В это время кровотечение замедлилось, и у мамы получилось вытереть много места от крови, и это позволило ей хорошо меня осмотреть. Затем она ответила Донде, говоря тихим, печальным, плачущим голосом: «Нет, милая, я боюсь, что ничего не получится". Все начали плакать, даже мама, а она нежно качала меня вперед-назад на руках.

Затем мое зрение полностью перешло на вид с высоты птичьего полета. Я просто смотрел. Я помню чувство удовлетворения и счастья, как будто я был в игре или что-то в этом роде, и все исполнилось именно так, как я предполагал. Но затем я почувствовал, как будто я был не единственным участником, поскольку я почувствовал, что за мной наблюдают десятки тысяч других людей. Ужасное чувство. Из любопытства, чтобы узнать, кто наблюдал за мной, я обернулся, чтобы посмотреть. К моему удивлению, я ничего не видел - и я это серьезно. Я ничего не видел. Там не было ни звезд, ни облаков, ни неба, ни даже воздуха, это было просто чрезвычайно большая и бескрайняя пустота из ничего. Затем я начал падать в нее, бесконтрольно и в очень быстром темпе.

Через пару секунд я почувствовал покалывание, похожее на ощущение от мельчайших брызг холодной воды во время приема солнечной ванны в реально жаркий день. Это было довольно приятное чувство на самом деле, хотя это длилось всего пару секунд.

Все еще падая, я стал любопытствовать насчет моего тела, так что я глянул вниз и посмотрел на него. Я не увидел тела, во всяком случае, тела из плоти и крови. Но вместо этого мое тело состояло из голубовато-зеленого ореола света - больше зеленого, чем голубого. Но даже, хотя это был свет, он, казалось, не имел источника. Это было просто мерцание света. Все это казалось мне очень знакомым, и, как мне помнится, я посчитал это нормальным, и больше не обращал на это внимания.

Несколько секунд спустя, все еще во время падения, все стало таким ясным, что я смог видеть на насколько миль вперед, хотя там не было ничего, на что бы можно было посмотреть. Казалось, как будто я перед этим падал в тумане и просто не осознавал этого, а теперь я прошел сквозь него. Вид безграничной бездны захватывал дух.

Через несколько минут я увидел далеко впереди от меня то, что предстало как очень тонкая линия, протянутая горизонтально на уровне глаз. Я падал прямо к ней. Я видел, что она растягивалась наружу в обе стороны, так что казалась бесконечной длины. Чем ближе я опускался к ней, тем больше она становилась, медленно растягиваясь вертикально, становясь все выше и выше с каждой секундой. Чем больше я к ней приближался, тем она также становилась ярче. Она была чисто белая. На нее было почти больно смотреть. Опускаясь и уже реально к ней приблизившись, я начал слышать звук электричества, как будто что-то начало жужжать. Это походило на треск миллионов цикад, тот раздражающий звук от колебаний, которые они производят. Через несколько секунд, когда я оказался совсем близко, звук стал оглушительным. Это звучало так ужасно, так громко! Глядя на эту большую белую стену света, я не мог не задаться вопросом, что же произойдет, когда я ударюсь об нее. Свет был настолько мощным и четким, что стена казалась твердой, а моя скорость при этом никак не замедлялась. Я все еще падал так же быстро, как и все это время. Однако, как только я столкнулся со стеной, свет просто погас, и звук немедленно прекратился, так как стена света оказалась такой же разреженной, как и сам свет. Падение продолжалось. Через несколько минут я упал через другую стену белого света, потом еще одну. Я провалился где-то сквозь восемь таких стен.

После падения через последнюю стену я попал во что-то, похожее на облака. Единственный источник света, который я мог наблюдать, исходил от моей собственной ауры. Когда я попал в эти облака, мой свет стал ограниченным, и я мог видеть только туман, похожий на облака, окружавший меня. Через несколько секунд я пролетел сквозь облака, входя в туннель. Я опустился примерно на одну четвертую часть его диаметра. Затем я перестал падать. Я просто плавал внутри этого невероятно большого туннеля.

Оглянувшись вокруг, я увидел, что из одного конца туннеля исходит золотистый свет, который освещал все таким образом, что я стали явно видны боковые поверхности туннеля. Рассматривая эти стены, благодаря золотистому свету я смог увидеть, что они были образованы из облаков – облаков типа искрящихся ватных шариков.

Посмотрев в низ туннеля, в направлении, противоположном тому, откуда исходил свет, я увидел, что туннель и все, что было внутри него, просто исчезало в темноте. Посмотрев на другой конец, откуда исходил свет, я увидел, что туннель был реально длинный, так как с этой точки зрения я не мог видеть его конца. Оглядевшись внутри туннеля, я заметил, что в нем есть нечто.

Это нечто представляло собой шары различных размеров с электрическим огнем. Они были великолепны, и их цвета выглядели весьма живыми. Самое похожее из того, что мне приходилось когда-либо видеть по близости к тем расцветкам из самых разных вариантов цвета - это если вы видели дуги электроэнергии в трубках с различными газами, и, тем не менее, на самом деле это не может даже приблизиться к тому. Каждый огненный шар горел в своем собственном уникальном наборе цветов, и они были самых разных размеров. Глядя на эти огненные шары, я заметил очень тонкие, неяркие, песочно-золотые струны, которые прикреплялись к нему, а другой конец был прикреплен к другому огненному шару, и так далее и так далее, и казалось, как будто все эти огненные шары были прикреплены друг к другу. Посмотрев на одну из этих струн, я заметил, что она вроде бы движется. Желая получше рассмотреть, я телескопически приблизил это своим зрением (что также ощущалось как нормальная и естественная способность).

Когда я увеличил изображение, я увидел, что струна была на самом деле рядом людей, и люди двигались. Они были не из плоти, конечно, но их тела имели песочно-золотистое неяркое свечение. Я заметил, что они выходили из одного огненного шара и заходили в другой. Я также заметил, что там по ходу были персоны более высокого положения. Они, казалось, направляли людей туда, куда они должны были идти (вы идете сюда, вы идете туда, вы идете в вон тот, и т.д. ...). Я заметил, что некоторые могли выйти из одного шара, развернуться кругом и вернуться обратно в тот же самый шар, из которого они только что вышли. Я также заметил, что все и вся в целом, казалось, движется к тому концу туннеля, из которого исходил свет.

Затем я снова посмотрел на стены туннеля. Мне было любопытно, поэтому я заставил себя приблизиться к ним. Чем больше я приближался к стенам из облаков, тем больше негатива и страха я чувствовал. Не имея более возможности выносить это, я быстро отступил к центру туннеля. Когда я это делал, то, чем ближе я подходил к центру туннеля, тем я чувствовал больше позитива, больше успокаивался, ощущал безопасность и любовь, и это расслабляло меня. Как только я расслаблялся, я плыл к тому месту, где я первоначально находился. Тогда я посмотрел в конец туннеля, от которого исходил свет. Я помню, что он был теплый и приятный. Конечно же, из любопытства я начал увеличивать изображение.

Когда я увеличил изображение, я не мог поверить, какой длинный был этот туннель на самом деле. Он был огромным. И количество огненные шаров, которые были в нем, боже мой, я не мог даже сосчитать. Их, должно быть, было миллионы, по крайней мере. Когда я увеличил, я посмотрел на эти огненные шары и начал понимать, что они были жизнью (жизнь в понимании "у каждого здесь на Земле прямо сейчас есть одна жизнь", а не жизнь как "индивидуальная форма жизни»). Каждый огненный шар представлял собой совершенно другую и невообразимую реальность. Каждый был уникальным, каждый значительно отличался от других. Позже я понял, что они были фактически сферами жизни. Каждый огненный шар был другой сферой жизни, у которой была своя собственная уникальная реальность. Я заметил, что чем ближе я добирался до конца туннеля, тем души из сфер становились более сильными и смелыми от того, как они жили и столько испытали. Тогда я понял также, что смерть - это не часть жизни, а жизнь - это малая часть смерти. С тех пор я понял, почему так много людей обладает ошибочными и смутными представлениями о смерти, что, по моему мнению, вполне понятно, поскольку не многие люди знают, что на самом деле заключено в смерти, и что такое смерть на самом деле. Они знают только жизнь, потому что у них нет памяти о чем-нибудь еще (для этого тоже есть причина).

Как бы то ни было, увеличивая, я, наконец, достиг конца. Конец туннеля открывался как колба, как будто я был внутри воронки, выходя из большего конца. Туннель открывал каменную кирпичную стену. Кирпичи этой стены состояли из золота. Я видел две очень высокие и узкие двери в середине, и лестницу, которая простиралась в туннель. Я заметил, что одна из дверей была немного открыта, что позволило мне заглянуть. Я не мог больше увеличивать, но смог заглянуть внутрь.

Внутри я увидел голубой туман, что было похоже на туманное весеннее утро. Это выглядело таким мирным и роскошным. Я заметил, что кирпичи были сделаны из прозрачного золота, так как я мог видеть сквозь них. Тем не менее, я не мог видеть по ту сторону стены. Я заметил, что, когда свет проходил через эту стену из прозрачного золотого кирпича, то это отбрасывало золотистый отсвет в туннель.

Посмотрев на лестницу, я заметил, что один из реально важных духовных существ окончил все из жизней, и ему было позволено выйти. Когда он подплыл к нижней ступеньке, он обрел плоть и поднялся по лестнице к двери. Хотя его нельзя было бы считать человеком, во всяком случае, не в нашем понимании. Когда он шел вверх по лестнице, я смотрел на него с такой гордостью и радостью, тогда как он хвастал с гордостью за себя. Он и в самом деле совершил нечто великое и заслужил это.

В это время мое внимание мгновенно переместилось туда, где я находился на самом деле, плавая, и я заметил, что двое из числа тех, кто направлял души, приближались ко мне. Один, казалось, были очень счастлив, другой, казалось, был зол, но чувствовалось (по эмоциональному настрою), что он сердится не на меня. Они подлетели ко мне сзади и начали толкать меня. Я был не в состоянии сопротивляться, и они толкнули меня в соседний огненный шар, который я раньше не помнил. Когда я вошел в него, я увидел искры электричества, потрескивающие всюду вокруг меня. Эти искры были толще, чем я, и это заставило меня немного испугаться. Когда я заплыл внутрь, я заметил, что там тоже была лестница, однако было точно известно, что эти ступеньки не были предназначены, чтобы ходить по ним. Они были старые, потрескавшиеся и пыльные.

Когда я в одиночестве вошел вглубь (оба направляющих остались снаружи), все стало черным как смоль, а затем передо мной начали мигать изображения. Эти изображения представляли собой стоп-кадры, и мигали быстрее, чем я мог уследить. Было похоже, как будто кто-то установил проектор со слайдами на сверхвысокой скорости. Я заметил, что там присутствовали обычные вещи. Это были изображения вещей, что большинство людей, обычно игнорируют, например, сломанная ветка дерева, лежащая рядом с некой дорогой в конкретном месте. Еще одно изображение было взглядом сквозь деревья, открывающим долину между гор. Еще одно было кружка чая, стоящая на кухонном столе. И еще кое-что вроде этого. Предпоследняя картина, которую я видел, была молодая женщина. Она была очень молодая, очень красивая. У нее были черные (или очень темные) волосы. Она стояла на белом крыльце (или балконе), наблюдая восход солнца над городом, в котором она живет. Она держала моего новорожденного ребенка. Она казалось такой грустной, такой одинокой, такой подавленной от того, что меня там больше не было. Я чувствовал, как будто я опять умер до того, прежде чем имел даже возможность узнать, что у меня был бы ребенок. Я сочувствовал ей. Последний образ, который я видел, был замок. Он был золотой, но скучный и безжизненный. Он просто плавал где-то там в середине пустоты и тьмы. Я помню чувство жалости к нему. Потом все начало вращаться, вызывая у меня головокружение, и я оказался мгновенно и насильственно захлопнут обратно в свое тело. Я помню ощущение грусти, потому что я не хотел возвращаться сюда.

Теперь, будучи в состоянии смотреть своими глазами, я мог видеть очень яркий свет в середине круглого зеркала, которое светило прямо мне в лицо. Я испуганно огляделся, увидел нескольких врачей, стоявших надо мной, и нескольких медсестер позади. Все они спешили и передвигались так быстро, как если бы они были в панике. Один врач, который стоял прямо рядом с моей головой, посмотрел мне в глаза и сказал: «Он вернулся! Ты вернулся! Ты теперь в безопасности, попробуй расслабиться! Все будет в порядке. Попробуй расслабиться".

Как вдруг воспоминания, которые мой мозг продолжал записывать, начали проноситься в моем сознании. Я помню, как в машине я был на коленях у мамы, а какой-то парень вел. Я помню, как мама реально крепко сжимала мой лоб одной рукой и, хлопая меня по лицу другой, плакала и кричала: "Проснись! Проснись! " Я помню, как смотрел своими глазами, видя, что мы проехали на красный стоп-сигнал. Я помню, как мы уже за пределами города, потому что единственное, что я видел - только свет задних фар автомобиля, едущего далеко впереди нас, ни уличных фонарей, ни домов. Я помню, как лежу на каталке, как кто-то медленно толкает меня по коридору. Затем я помню яркий свет в середине зеркала.

От перехода воспоминаний из прошлого в настоящее у меня невероятно мгновенно заболела голова, и я почувствовал головокружение и слабость и потерял сознание.

Я никогда не был в церкви до этого, я даже никогда не слышал о Библии, не говоря уже о Боге. До этого я думал, что, когда ты умер, то это было так, что ты просто не существуешь, так рассказывала мне мама. Но опять же, тогда мне было всего два с половиной года. Позже, когда я вырос, я узнал, что мама была зла на Бога, и обвиняла Бога во всех своих проблемах и потерях. Так что понятно, почему она сказала мне то, что сказала.

Мне 28 лет сейчас, живу недалеко от Хьюстона, штат Техас. Я мужчина, прослуживший шесть лет в военно-морском флоте, я закончил колледж, а также государственную школу с техническим уклоном (Современная электроника и компьютеры, Оператор радара и техник по ремонту доплеровский радара большой дальности AEGIS SPY Track-II 3-D). В настоящее время я техник научно-исследовательской лаборатории.

Хотя я редко помню свои сны, и обычно забываю даже те, которые я помнил еще час или два после ночного пробуждения, у меня часто бывает чувство дежа вю - не из моей жизни до этого переживания, а скорее моих снов; и я часто вспоминаю во время дежа вю, что у меня был этот сон (обычно года за два до этого дежа вю). Кроме этого, я не могу сказать о каких-либо других действенных способностях.

Я рассказал об этом опыте большинству членов моей семьи (братьям и сестрам - в основном, чтобы посмотреть, помнили ли они это или нет), а также нескольким друзьям здесь и там.

Лучшей частью ОСП было, когда я возвращался назад по направлению к центру туннеля, где я чувствовал себя так хорошо, так спокойно, так безопасно. Худшей частью ОСП было, когда меня захлопнули обратно в тело на врачебном столе. Я чувствовал себя обманутым.

С моей точки зрения, не имеет значения, какую религию вы исповедуете, если вообще исповедуете. Мы ведь дети в глазах Бога, и, как дети, мы имеем право на ошибку, нам разрешено играть, нам разрешено бунтовать, также как и не веровать. Пока вы делаете то, во что вы верите и считаете правильным то, что вы делаете (не важно, что это), то вас будут воспринимать положительно.